Есть женщины, созданные для любви, и есть женщины, созданные для интриг. Уильям Теккерей
Ну вот опять половина черновиков по пропадала. Бу-у-у! Лиса надулась. А вообще что-то сегодня дернуло лису и решила рыжая, а нихай лежит все тут. Хотя не все, ток избранные места, но ведь ради этого и создавался дневник. Че уж теперь морду от зеркала воротить.
Фэндом: Bleach
Автор: Shinsoo
Бета: нет и не будет
Рейтинг:G
Пара: много-много, основной задумывалась Гин/ Рангику, а в итоге получилось Улькиорра/ Орихиме
Жанр:мистика
Краткое содержание: проигрыш - дело человека; выигрыш - дело бога; а ничья - это искусство.
Дисклеймер:ни на что не претендую, все герои принадлежат Кубо Тайто.
Предупреждение: ООС жуткий. Не вычитано, не доведено до ума. И совершенно не понятно что к чему. Чисто для личного пользования.
Статус: не закончено и не будет
Ход №2 (b4-c5 d6:b4) где кто-то кого-то похитилХод №2 (b4-c5 d6:b4) где кто-то кого-то похитил
- Идем со мной, женщина. – каждое слово шаг, арранкар медленно приближался к застывшей девушке. Маленькие кулачки сжались, но разве она сможет противостоять четвертому из Эспады. Все что она может это стоять, словно кролик под взглядом не мигающих малахитовых глаз и молчать. И словно вслед за ее мыслями звучат слова. - Молчи. Твоим следующим словом должно быть «да». Любой другой ответ приведет к смерти. Не твоей,- Улькиорра остановился ни тени усмешки, все тот же холодный ровный голос, просто информация. - а твоих друзей. – за спиной Шиффера вспыхивают один за другим экраны, а на них Куросаки-кун, Тоширо-кун и Рангику-сан. Каждый из них сражается, но каждого из них ждет смерть. «Это из-за нее? На них напали из-за нее?» Сердечко, кажется, сейчас выскочит из груди. Но жестокий голос не умолим. - Не задавай вопросов. Не говори ни слова. Выбор у тебя не большой. Сейчас в твоих руках находятся жизни твоих друзей, и только ты решаешь – останутся они живы, или нет. Надеюсь, ты все понимаешь, женщина. Мы не ведем переговоры. Я приказываю тебе. Айзен –сама хочет получить твою силу, и он приказал мне привести тебя в целостности и сохранности. Повторюсь еще раз. Идем со мной женщина.
Все что она может ответить это одно короткое «Да». Стены коридора давят, заставляя чувствовать себя слабой и бесполезной. Тот что стоит перед ней воплощение силы и уверенности, в нем нет сомнений, что у нее нет выбора. И все что она может лишь сказать одно короткое «да». Но это слово так тяжело произнести, плечи безвольно опускаются вниз. Она покорилась, ведь там Куросаки-кун и другие из-за нее. Улькиорра ждет ответа. Ему все равно, что она скажет, он в любом случае заберет женщину, но будет лучше если она пойдет сама. Он ждет. Он не замечает темных внимательных глаз, что смотрят на них из глубины коридора. Орихиме напугана, она озирается, словно ища кого-то: поддержки, спасения. И все же тихое едва различимое «да» падает камнем с ее губ. Арранкар медленно кивает, это правильный ответ, по-другому не может быть. Вот только кажется ему или нет, где-то в уголках широко распахнутых глаз застыл настороженный осколком лед. Вся фигура женщины говорит об покорности, но ему не дает покоя этот лед. Она словно ждет чего-то. Четвертый достает браслет, протягивая его женщине, на бесстрастном лице не видно того как напряженно все в нутрии, как он готовится к чему-то, готовясь отразить возможную атаку. Как глупо со стороны девчонки надеяться обмануть его. Но удар приходит неожиданно в спину. Один единственный удар и мир резко запрокидывается назад, мелькнув размазанной тенью перед глазами. Кто?! Зеленые обычно равнодушные глаза удивленно распахнуты, но они уже ничего не видят, лишь в висках все еще стучит глупый вопрос «КТО?».
Сознание возвращается медленно и мир не спешит обретать четкость. Тело скованно и кажется тяжелым. Здесь трудно даже дышать. Голова чугунная и гудит. Глупо. Как он мог попасться в ловушку синигами. Яркий золотисто оранжевый свет дерзко заглядывает в зарешеченное окошко у самого потолка, разбавляя царящий вокруг сумрак. Холодно. Арранкар не двигается, просто лежит на каменном потрескавшемся полу, глядя в такой же безликий серый потолок. От стен в грязных подтеках пахнет сыростью и плесенью. Холодно. Это Общество душ? Он в плену. Тихий неуловимый шорох чуть левее, порождает импульс движения, но даже такое простое действие как повернуть голову требует напряжения воли, неожиданная резкая боль пронизывает все тело, просачиваясь сквозь маску отрешенности болезненной гримасой. Там в углу, свернувшись комочком, сидит женщина с длинными рыжими волосами. Тонкие руки обхватили колени, в попытке хоть как-то согреется, на ней ведь коротенькая юбка, да школьный джемпер. Улькиорра арранкар, но даже он чувствует холод пронизывающий эти безмолвные стены, а она всего лишь человек. Но почему? Почему она здесь? Мягкими волнами рассыпалось золото волос, скрывая лицо. Ее заколок нет? Где же они? Челюсти едва не скрипят, когда преодолевая себя арранкар пытается подняться, но сил нет. Нечем дышать! Его словно невидимым прессом клонит обратно к полу. Боль концентрируется на горле горя обжигающей полосой. И зрачки сужаются до двух точек на изумрудном фоне, эта попытка преодолеть себя срывает с губ глухой толи стон толи вздох.
Девушка вскидывается с опаской глядя на пришедшего в себя пустого. Потом подбирается и подползает ближе, помогая Улькиорре сесть. Его пальцы вцепляются в рукав джемпера, любое движение - боль, пронизывающая текущая по всем телу боль.
- Пусти. – не узнавая собственного голоса хрипит четвертый из Эспады.
- Нельзя. – умоляюще шепчет в ответ женщина. – Тут холодно. Нельзя так на полу лежать. – и тут же осекается видимо понимая что простуда вряд ли страшна пустому, но не отступает заставляя своего не состоявшегося похитителя двигаться. Упорно тянет за собой, сил сопротивляться нет, двигаться тоже. Едва ли не волоком Иноуэ дотаскивает Улькиору до какого то грязного матраса в углу. Четвертый мысленно кривится, его белоснежная форма вряд ли выиграет от соприкосновения с этим жалким подобием постели. Но выбирать в его положении не приходится и мужчина позволяет уложить себя, надеясь, что теперь его оставят в покое хотя бы на некоторое время. Но он ошибся непоседливая женщина продолжает суетится, и теперь к его губам настойчиво подносится жестяная кружка с мятыми боками.
- Пей. – неловко подымая и пытаясь придержать голову пустого Орихимэ пытается влить в него воду. Мужчина сначала сопротивляется, но через пару глотков уже сам жадно приникает к чашке. Вода бежит прозрачными ручейками по подбородку, прочерчивая влажные дорожки и капая на колени Орихимэ. – легче ведь. Правда? – тихий печальный голос не требует ответа. Отставив чашку, девушка приваливается спиной к стене. Голова Улькиоры все так же покоится на ее коленях, но, кажется, эту странную женщину это нисколько не смущает. Девушка чуть раскачивается, видимо, даже сама не осознавая своих движений. Тонкие прохладные пальцы зарываются в жесткие черные волосы, иногда, поглаживая, скользят по щеке, словно пытаясь успокоить. От этого действительно становится легче, по сравнению с прохладой человеческой кожи, собственная, кажется раскаленной. У него что жар?
– Где мы? – голос немного крепнет, но говорить все равно трудно.
- Не знаю. – девушка поворачивает лицо к окну, но оно высоко через него виден всего лишь кусочек неба. Не обычного оранжевого неба, по которому плывут бледные тени облаков. Это не Уэко Мундо. – Мои заколки забрали. – зачем-то сообщает женщина.
- Как давно мы здесь? – каждое слово это подвиг, это усилие над собой, усилие заставляющие сжимать зубы, задыхаясь перед каждой следующей фразой.
- Не знаю. – все тот же ответ, лишь плечи чуть дрожат. Еще не хватало, что бы она тут разревелась, глупая девка. – Твое занпакто тоже забрали.
- Кто? – злость способна побороть боль, она дает силы. Но сил нет даже на злость, он задает вопрос, уже зная, каким будет ответ.
- Не знаю. – эхом откликается женщина.
Дальше разливается тишина, глухая утробная тишина. Минуты бегут, просачиваясь сквозь пальцы подобно сухому песку пустыни Уэко Мундо. Тяжело. Совсем рядом по стене бежит трещина. Некоторое время Шиффер разглядывает ее. Но вот веки смыкаются, и арранкар забывается мутным тяжелым то ли сном, то ли просто проваливаясь в беспамятство. Бледная Орихиме все так же сидит с тоской глядя в небо. Обычно теплые глаза сейчас слово два провала, пусты и безжизненны. Минуты складываются в часы. Но времени здесь нет. Лишь кусочек оранжевого неба, медленно затягивается свинцовой тяжестью грозовых облаков.
Улькиорра приходит в себя от ощущения чужого присутствия. Нет, это не рейатцу, духовной силы он не чувствует. Зато он чувствует взгляд, чужой внимательный, словно ощупывающий его взгляд. Там возле дальней стены двое. Странная форма, это не синигами. Скорее напоминает военную форму из мира живых. Черная, на рукавах какие то нашивки, отсюда не разобрать. Высокие тяжелые сапоги чуть поскрипывают, когда один из них переминается с ноги на ногу, ставя на пол поднос с едой.
- Ты бы это… скинул пару уровней. – неуверенно начинает один из них, поглядывая на товарища. – А то загнется еще.
- Зачем? Он и так дохлый уже. – отвечает второй, рассматривая пленников. – К тому же если дать возможность ублюдку двигаться, он может быть опасен.
- А если откинется, то придется рапорт писать. – пожимая плечами, возражает первый.
Шифферу все равно, дышать тяжело и голоса кажутся чем-то не реальным, далеким. Смысл фраз ускользает от него. Зато Орихиме вздрагивает как от удара плетью, недоверчиво с надеждой глядя на тюремщиков. И все-таки решается заговорить.
- Где мы? – тоненький голос дрожит. – Кто вы?... Зачем нас тут держат?
- Неважно. – сначала кажется что ее игнорируют, но потом все же второй снисходит до сухой ответа. – Ешьте.
- Улькиорра … он ранен… ему нужна помощь… - глупая девка не унимается, арранкар прикрывает глаза. Он думает, что эта женщина очень странная, она беспокоится о нем, а ведь он враг. Это не рационально. А еще он думает, что если она перестанет дергаться, ему будет капельку легче. Ведь если просто лежать боль притупляется, вспыхивая лишь при попытке двинутся. Он слышит, как отдается эхом каждый шаг тюремщика. На лицо падает тень. А потом приходит тепло от нависшей над ним ладони. Тепло скользит вниз, следуя за движением кисти, замирая над солнечным сплетением.
- Ладно, хер с тобой. – наконец звучит голос совсем рядом, но сил нет даже просто открыть глаза. Что-то щелкает и неожиданно становится чуть легче дышать. Боль отступает постепенно исчезая. Остается только тяжесть. Но даже такая малость приносит облегчение. Шаги удаляются и вскоре и вовсе исчезают. И некоторое время вновь становится тихо. Но вот Иноуэ вновь начинает возится, пытаясь как можно осторожнее высвободить ноги. Ее забота и осторожные движения раздражают, было бы легче если девка меньше осторожничала и действовала быстрее. Несмотря на то, что боль теперь и не так сильна, давление никуда не делось. И все что может сейчас четвертый из Эспады, это просто лежать и терпеть ее копошение и заботу.
- Я щас … - лепечет она, наконец справившись, и теперь растирает затекшие ноги. – Есть хочешь?
- Нет. – быстро, возможно слишком быстро, отказывается Улькиорра, от одной мысли о том что его будет с ложечки кормить эта девка, становится дурно.
- Но ведь надо. – растерянно возражает Орихимэ. – Кто знает сколько нас тут продержат. Тебе нужны силы.
- Я арранкар. – наконец голос больше не срывается, это звучит почти надменно, почти с прежней интонацией, если забыть что лежишь пластом на грязном тюфяке, не в состоянии даже встать самостоятельно.
Девушка больше не возражает, не напоминает, что для поддержания рейацу нужна пища, она быстро перебирается к подносу и вскоре становится слышно, как она торопливо ест, запихивая в себя пищу, кажется, почти не жуя, глотает, давится, начинает кашлять. Шумно пьет. Интересно сколько они уже тут? Улькиора подымает глаза, силясь прочесть ответ в краешке неба, что теперь плачет за окном. Судя по тому, как проголодалась женщина, они тут уже достаточно давно.
- Улькиорра, ты точно есть не будешь? – через некоторое время вновь спохватывается Орихиме, возвращаясь к арранкару и заглядывая в равнодушные зеленые глаза.
- Я уже сказал, нет. – повторяет пустой, смотря словно сквозь девушку на потолок. Иноуэ поджимает губы. В камере все так же холодно, и девушка чуть помявшись вновь садится рядом прижимаясь к боку арранкара. – Ты весь горишь. Может у тебя температура? Или это нормально для… - девушка спотыкается на слове пустой. Улькиорре все равно, ему хватает уже того, что тянущаяся и рвущая его на части боль ушла, оставив после себя лишь слабую тень. Он думает, что провалил задание Владыки, и это не простительно. Хотя Орихиме все еще жива, значит, если они смогу выбраться от сюда, он все еще может привести женщину в Лас Ночес. Остается лишь одно если. Он размышляет о том, что они нужны здесь зачем-то живыми. Он думает, что женщина слишком много говорит, и что это, наверное, нервное. Тонкие прохладные пальцы, дрогнув, касаются скулы и затем уже уверенно скользят по щеке, следуя вдоль зеленой линии на его лице, отвлекая от размышлений.
- Знаешь. – робко произносит тихий голос, а легкие пальчики застывают на губах обрывая его возражения. – Я бы могла снять это даже без Шун Шун Рикка. – девушка наклоняется к нему, словно доверяя страшную тайну, четвертый из Эспады даже чувствует ее дыхание на своей коже. – Только… это очень больно.
- Это? – недоверчиво уточняет Улькиора, теперь когда нет пронизывающие боли двигаться хотя и тяжело, но все таки можно. Рука медленно ползет к горлу, и ладонь накрывает узкую полоску металла. А в глазах застывает плохо скрываемое недоверие.
- Да. – хрупкая ладошка ложится по верх его руки, чуть сжимая и отводя в сторону. – я думаю нам надо бежать от сюда, но пока это на тебе ты не сможешь двигаться.
- Откуда ты это знаешь? – изумрудные глаза подозрительно щурятся.
- Я ведь не арранкар. – голос ласковый, но что-то в интонациях женщины вдруг напоминает Шифферу Айзена-сама, нет слишком много в ее голосе недосказанности, так обычно говорит не Владыка, а его ближайший помощник Ичимару-сан, так что никогда не понятно, что же он имел ввиду на самом деле. А еще крепнет уверенность, что женщина знает больше, чем говорит. Девушка ждет его решения. Тонкие пальцы, едва касаясь, скользят по краю дыры у самого горла. Серо-голубые глаза смотрят печально, но вот что-то на дне синих озер вздрагивает и медленно подымаясь из глубины багровым огнем. Он не может оторвать взгляд от этих вдруг ставших ярко красными, словно затопленными свежей кровью, глаз. Улькиорра не понимает, что происходит, но его чувства кричат об опасности. Это какая то игра, арранкар хмурится, силясь, понять в чем тут подвох. Может эта девка не Орихимэ.
- Женщина, сними это. – без изматывающей боли интонациям окончательно возвратилась привычная лаконичная строгость. Чужая ладошка медленно скользит по лицу, вынуждая закрыть глаза. Хочется отшатнутся, оттолкнуть, арранкар не двигается, слишком непонятно иррационально это чувство для пустого. Он закрывает глаза, подчиняясь, отстранено замечая, что звуки вдруг исчезли, словно бы он оглох. Он кажется себе собранным и готовым ко всему, но реальность обрушивается на него резко и безжалостно, прохладные ладони на горле превращаются в раскаленные тиски, прожигающие его насквозь. Заставляя тело выгнутся, с бесполезной попытке избежать пытки, взгляд сам собой невидяще упирается в потолок. Ошеломленный болью Улькиорра даже забывает, что он может кричать. И в следующий миг спасительная тьма застилает широко раскрытые глаза, погружая обрывки сознания в небытие.
Вздох, судорожный хриплый. И сладкий, неожиданно легкий. Мелкая судорога противной дрожью все еще разбегается по телу. Ткань жалобно трещит под его пальцами. Мир мгновенно обрушивается на него лавиной звуков и запахов, сметая и закручивая водоворотом заставляя жадно хватать воздух, тягучий и терпкий словно мед. Голова кружится от странной всеобъемлющей легкости, едва не срываясь с губ смехом. Воздух?! Зачем он ему, он ведь пустой. Но дышать хочется, организм требует, заставляя, тянутся к горлу, заставляя дышать полной грудью, с непривычки сбиваясь и тихо всхлипывая.
- Тише, тише, хороший мой… тише… уже все… все закончилось. – тонкий голосок девки прорывается в его сознание. Орихиме прижимает дрожащего арранкара к себе, пытаясь успокоить, гладит по голове. А он грозный Эспада никак не может заставить себя разжать кулаки, цепляясь за ее одежду, пряча лицо на груди, вжимаясь, словно потерянный ребенок в мать. Не к месту и неожиданно ярко вспоминается момент его рождения в залах Лас Ночес. Но тогда не было этой ласки и тепла. А хотелось, странно. Эта мысль заставляет отстранится. Это глупо. Девушка тянется следом за ним, размазывая по его щекам влагу, все еще что-то лепеча. Что это?! Это не возможно! Руки тянутся к лицу, все еще не веря собственным чувствам, арранкор недоверчиво прикасаясь к мокрым щекам. Орихиме слабо улыбается, виновато опуская глаза. – Тебе просто было очень больно. Теперь все прошло.
Шиффер отшатывается от женщины, недоверчиво оглядываясь, и только сейчас понимая, что давление исчезло. Боли больше нет. Мир снова наполнен чувством рейацу. Пустой подымается, медленно выпрямляясь, до сих пор не веря, что может стоять. Ветер, гуляя по камере, треплет полы плаща. Арранкар подозрительно смотрит на пролом в стене, через который с порывами ветра залетают капли дождя. Открывая вид на странный даже дикий пейзаж. Там громадные папоротники, оплетенные толстыми стволами лиан, тянут свои тяжелые резные листья к небу. Из стены в проломе обнаженными ребрами торчат куски арматуры, выкрученной, словно продавленной изнутри, они лепестками раскрывшегося цветка расходятся в разные стороны. На покрытой толстым ковром мха земле валяются белые камни, что неведомой силой были вырваны из стены темницы. Дождь льет как из ведра, окрашивая их грязную белизну в мокрый сероватый цвет. Холодно. Женщина подымается, цепляясь тонкими пальцами за стену, выглядывает в пролом.
- Надо уходить. Они должно быть уже почуяли, что ты освободился. – фраза повисает в воздухе под тяжелым темно-зеленным взглядом. Но на вопросы времени нет, араннкар оборачивается за секунду до того, как дверь содрогается под ударом. Даже без зампакто он готов принять бой. Что ему этот мусор, пустая трата времени, там с той стороны нет ни одного достойного противника, судя по рейацу. Но им надо вернуть их оружие, Четвертый оборачивается, ожидая, когда противник ворвется внутрь. Но женщина уже тянет его к пролому. – бежим... Быстрее…
Попытка сбросить ее руки, неожиданно заканчивается болевым захватом. Улькиорра не успевает удивится, следующий миг его уже отпускают. Орихиме, испуганно глядя на ворвавшихся людей, отступает к пролому, прижимая руки к груди в знакомом растерянном жесте. Араннкар оборачивается к противнику лицом, трое охранников замирают на пороге. Тягостная секунда, кажется, растягивается в вечность, пока люди оценивающе смотрят на узников. Они не переглядываются, они не делают знаков, они молча бросаются в атаку, видимо, пытаясь зажать несостоявшихся беглецов в кольцо. Вот только пустой запоздало понимает, что он успевает за ними. Слишком быстро. Поразительная скорость! Но удара нет, зато есть характерный сухой звук ломающихся костей у него за спиной. Черт, женщина! Не уберег! Айзен-сама будет не доволен. Улькиорра привычно анализирует происходящее, лишь легкая нотка досады таится в уголках губ четвертого из Эспады, когда он оборачивается к противнику.
- Ну что столбом встал! – резкий голос, за спиной, эти интонации он уже слышал, когда девка остановила удар Ямми, только теперь в голосе больше стали и холодной уверенности. Женщина отходит в сторону, машинально убирая мешающую прядку волос за ухо. – Ударь по ним серо.
- Зачем, они уже мертвы? – Улькиорра разглядывает три бесформенных, словно смятых невидимой силой, куска мяса у ног девки, это все что осталось от нападавших. «Это не возможно? Как она смогла это сделать?»
- Затем что бы те кто их найдут, считали что это ты их убил. – серые глаза окончательно застывают сравниваясь цветом с грозовыми облаками этого мира. – Ты ведь не любишь бессмысленных драк. В противном случае наш путь до Лас Ночес станет куда сложнее.
- Кто ты такая, женщина? – зеленые с вертикальными зрачками глаза встречаются со свинцом, арранкар ждет ответа.
- Я Иноуэ Орихиме. – женщина чуть склоняет голову и смотрит на пустого из подлобья. Странный взгляд, Улькиорра размышляет с интересом отмечая, что уже видел этот взгляд, только глаза были другие.
- Иноуэ Орихиме – мусор. – наконец делает заключение пустой, вытягивая руку и выпуская серо. – Ты слишком сильна для того, что бы быть ей.
Сухой смешок был ему ответом, и тонкие брови сошлись домиком над переносицей, пряча взгляд.
- Нам надо торопится. – вновь тихий голос, разве что нет робости, скорее тоска, от которой могло бы защемить сердце, будь оно у пустого. И все же это уже не Орихиме. Маски сброшены окончательно, женщина выскальзывает в проем стены. Четвертый спешит за ней и едва успевает, несмотря на то, что его сонидо одно из самых быстрых в Эспаде. Беспокойство крепнет – эта женщина куда сильнее, чем кажется, и она знает куда больше чем говорит. Куда они движутся, и зачем она помогает ему? Женщина откликается, спеша дать обещанные объяснения, словно чуя тревогу своего спутника.
- Я на самом деле Иноуэ Орихиме... просто… я не только, - а ее голосе вновь прорезаются сомнения, девушка поджимает губы. – Я … Ты когда ни будь слышал про древних зверей битвы?
- Нет. – Кватро не удержался от скептического взгляда. Сильный дождь хлестал в лицо, на такой скорости они давно уже промокли, и одежда девушки теперь плотно облегала ее пышные формы. Помимо воли, приковывая взгляд, к вздрагивающим при каждом толчке грудям. Улькиорра не понимает, отчего этот вид вдруг рождает в его груди странную тревогу и смущение, заставляя теперь уже его прятать глаза.
- Я одно из них… Я… Ястреб. – кажется женщина не слушает его, занятая своими признаниями. – Понимаешь… - что именно он должен понять так и не звучит, зато слух режет другое короткое, словно удар меча. – Засада.
В этом предупреждение нет надобности, он и сам уже их заметил мгновение назад. Удачное место. Узкий перешеек каньона не давал выбора, только смерть стоящим на пути. Улькиора убивал так, же как когда то давно, еще будучи обычным хлоу, голыми руками доверившись инстинктам. Это было не мастерство, это была скорость и брезгливое чувство смерти за спиной. Успеть убить, до того как убьют тебя. И лишь одно мгновение ему подарила эта битва, позволив поднять глаза вверх, что бы увидеть, как сражается в золотом сиянии та, которую все называли Орихимэ, расчерчивая мутное от дождя небо рыжими вспышками рейацу.
Ход №5 (d2-e3 b6:d4) где дается первое объяснение того, что происходит.Ход №5 (d2-e3 b6:d4) где дается первое объяснение того, что происходит.
- Господин капитан шестого отряда, кому как не вам, знать как я всегда беспокоился о судьбе вашей сестренки. – тонкие губы расплылись насмешливой улыбке. – Я даже предлагал спасти ее… но она почему-то отказалась. – Гин развел руками в растерянном жесте. И лишь хваленая выдержка Кучики сейчас спасала беглого капитана третьего отряда от неминуемой расправы.
- Вы, Ичимару Гин, будете, доставлены в Готей 13, где вам будут вынесены обвинение в предательстве и приговор. – чеканя слова, и словно не замечая кривляний предателя произносит рокубантайчо. Ичимару смеется в ответ, будто это не он, сейчас стоит в на вражеской территории, и не кипит битва за их спинами между бойцами шестого отряда и напавшими хлоу. Он не делает попыток напасть, он просто стоит, сложив руки на груди и прислонившись плечом к дереву, на окраинах Руконгая.
- Значит это все таки не Сейретей отправили вора в Лас Ночес. – задумчиво растягивая гласные Гин подставляет лицо теплому свету, что пробирается сквозь изумрудную листву. – Жалко-жалко. Своего врага надо знать в лицо.
Кучики уже готов ответить, но молчит, сохраняя поистине аристократическую выдержку в ожидании продолжения монолога. Он достаточно давно знаком с бывшим капитаном, что бы знать, что если уж тот, что-то хочет рассказать, он это расскажет, и необходимости в уточняющих вопросах нет. Более того Бьякуя не сомневается, что именно за этим Гин и появился здесь. Хотя и не понимает мотивов предателя.
- Вот и сейчас, ну сами посудите. Коль обломилось спереть сам Хогуеку, то логично получить хотя бы ту, что так долго таскала в себе артефакт. Кто знает, как это повлияло на душу Рукии, все-таки штука мощная.
- И ты действительно думаешь, что я поверю тебе? – тонкая бровь красноречиво выгнувшись, говорит об состоянии главы великого клана, куда больше чем его холодный спокойный голос, этот вопрос капитан шестого отряда повторяет уже третий раз, и второй раз мысленно дает себе обещание больше не задавать его.
- А почему нет? – пожимает худыми плечами его собеседник и смеется. – По моим данным уважаемый господин Бьякуя, на нее уже вышли. Бедная Рукия-тян, интересно, что ее ждет?
Тяжелое молчание разливается по залитой солнцем полянке, Кучики молчит сумрачно глядя на беспечно улыбающегося Ичимару. Легкий жест уже готов сорваться приказом схватить предателя, как тот вдруг словно спохватившись хлопает себя по лбу.
- Ох, совсем забыл у нас же сейчас совещание у Айзена. Нехорошо будет опаздывать. – сокрушено качая головой Гин изображает вселенскую печаль. – Задержался я у вас что-то... Ну… всем пока!
Даже хваленой скорости Бьякуи не хватает, что бы уследить за движениями предателя. Из леска выскакивают рядовые шестого отряда, спешащие на помощь своему капитану. Вот только противника нигде не видно, даже след рейацу исчезает подозрительно быстро. Кажется, что Гин буквально растворяется в воздухе, оставив после себя лишь растерянно озирающихся синигами и мрачного, как грозовая туча, Кучики.
Бьяккуя не желает быть ни чьей пешкой, и в то же время информацию необходимо проверить. Вот только связь с миром живых все еще не налажена. Кулаки стискиваются сами собой, а вот что бы разжать их требуется усилие. Рядовые и лейтенанты удивленно смотрят на капитана, ожидая объяснений или хотя бы приказов, но их нет, рукобантайчо поворачивается и уходит. И отряд следует за капитаном, теряясь в догадках, что же все-таки тут произошло.
Желтые с вертикальными зрачками глаза следят, за уходящими синигами, из тени листвы. Острый подбородок подпирает худенькая ручка, поскребывая, задумчиво острыми коготками щеку. Тощий паренек никем не замеченный не спешит выбираться из своего укрытия. Он сидит на ветке, подогнув под себя босые ноги, и облизывается.
- Странное место это Общество душ, да? – голосок пронзительный с хрипотцой, неприятно режет слух.
- Место - как место. – отвечает ему глухой немного рычащий бас. - пошли что ли?
Под деревом мелькает еще одна тень, медленно обретая очертания невысокого, коренастого брюнета, с гривой давно не чесаных волос. Мужчина хмурится, недовольно оглядываясь по сторонам. – Нас сюда не звали, так что не фиг портить чужую игру.
- Да, ладно тебе ворчать. – тощие плечи словно выворачиваются из суставов, когда парнишка начинает спускаться с дерева вниз головой, цепляясь за кору пальцами рук и ног. – Это же интересно. Ловили одного, поймали другого, а удержать не с могут никого.
- Разве ж так ловят? – пренебрежительно махнув ручищей, фыркнул мужчина. – Так палкой в топь тычут, ища брод через болото. – и подумав добавил, уже разворачиваясь и направляясь в глубь леса.. – Ищут - не находят и тонут.
- Да последнее дело это играть на чужом поле, по чужим правилам. Да еще и не знать об этом. – соглашается мальчонка, исчезая вслед за коренастым товарищем в лесу.
Гримджоу задумчиво почесал затылок, рассматривая улицу Каракуры с высоты фонарного столба. Самым простым способом получить информацию, как показалось арранкару, было найти какого ни будь синигами и выбить из него все что тот знал. И теперь екс-Эспада, прислушиваясь к вспышкам рейацу, искал подходящую жертву. Жертва нашлась быстро. Она мчалась внизу по улице в дурацкой желтой машине с шашечками. Вот только жертва была не одна. Джагерджек хищно оскалился в подобии улыбки, слабый, такой необычный фон рейацу, сложно спутать с кем-то иным. Если не знать что скрывается за ним, то можно вообще не заметить. Кажется, ему повезло, и он сможет получить ответы на свои вопросы из первых рук.
Матцумото пьяно засмеялась над очередной шуткой Хикару. Мужчина сидел слишком близко, и его рука покоилась на спинке заднего сидения такси. Но так и не сползла на плечо, Рангику умела держать нужную ей дистанцию. А Кадзухико, кажется, понял что, несмотря на кажущуюся легкость поведения, его новая знакомая вряд ли разрешит зайти дальше определенной границы.
- Какое необычное у вас украшение. – смеющийся темный взгляд остановился на груди женщины. – У такой женщины как вы, Рангику-сан, должно быть много золотых безделушек, которые вам дарят ваши поклонники. Но вы носите это, должно быть эта вещь очень дорога вам?
Рука сама дернулась вверх, накрывая обычное железное колечко на груди, словно пряча его от не в меру любопытных глаз. Веселое настроение улетучивается, сменяясь звенящей тоской в глазах цвета пронзительно чистого неба.
- О простите мне мою бестактность. – спохватывается Хикару, с тревогой заглядывая в потемневшие глаза новой знакомой. – Я расстроил вас своими разговорами.
- Ну что вы. – пытается отшутится Ран, старательно пряча охватившую ее грусть, за фальшивой улыбкой. И неожиданно для самой себя начинает рассказывать. – Это кольцо мне подарил один мой знакомый, мы нашли его случайно, когда были детьми. Тогда мы думали, что оно золотое, но потом краска слезла…Но я все равно пообещала что никогда с ним не расстанусь… Я так и не смогла его понять. – неожиданно очень тихо закончила свой короткий рассказ синигами, отворачиваясь к окну. В глазах Рангику предательски щипало, и пришлось закусить губу, что бы не разревется. Наверное это действие алкоголя, даже когда он ушел, она не плакала и вдруг сейчас… Это так глупо.
- А где сейчас ваш знакомый? – тихо спросил ее попутчик, осторожно опуская руку на плечо женщины и притягивая к себе, преодолевая слабое сопротивление. – Наверное, вы были очень близки.
Матцумото пытается противиться неожиданно теплым и настойчивым рукам, но грудь щемит, и слезы крупными каплями бегут по щекам. Она уже и не помнит ведь, когда последний раз плакала. Тогда они просто напились с Кирой-куном и Хисаги-куном. А сейчас неожиданно ее будто прорывает и вот она уже рыдает в голос на груди случайного знакомого, сжимая в руках лацканы его пиджака. Кадзухико ласково гладит ее по голове и молчит, размышляя о чем-то своем. Вот только взгляд у него слишком тяжелый и холодный.
Неожиданно призрачное давление усиливается, заставляя Матцумото настороженно замолчать, торопливо размазывая по щекам слезы. И в следующий миг машина, содрогнувшись, просядет под мощным ударом. Визг тормозов. Сноп искр из под колес. И мир начинает вращаться. Такси, теряя управление, крутится волчком, пока не врезается в фасад здания. С резким хлопком из передней панели вылетают подушки безопасности. Истошный вопль водителя, сливается со скрежетом металла. Крыша машины отлетает в сторону, словно крышка консервной банки. И внутрь просовывается довольная рожа синеволосого арранкара.
- Ну что, не ждали. – довольно шипит Гримджоу, протягивая руку и хватая за грудки Хираку. – У меня к тебе тут парочка вопросов есть.
Темные глаза Кадзухико удивленно расширенны, и мужчина неуверенно хватается за буквально держащую его на весу руку.
- Оставь его в покое. – вскидывается Рангику, и не глядя шаря рукой в сумочке в поисках гиконгана.
- Заткнись. – шипит в ответ хлоу и вновь оборачивается к своей добыче. – Ты, урод, кто такой и какого хера твоим дружкам понадобилось в Лас Ночес? Отвечай, и может быть, я убью тебя быстро.
- Ты сума сошел, это просто человек. – удивленно смотрит на напавшего синигами, наконец нашарив коробку с пилюлей. Еще секунда и она будет в полной боевой готовности.
- Ага щас, тут недавно один такой простой человек Тоусена по полу размазал. – ухмыляется арранкар, отчего его маска грозно щетинится. – А ну отвечай! Ичимару -сан вон сказал…
Что сказал Ичимару остается неизвестно, так как неожиданно на губах бывшего Сексты начинает пенится розоватая слюна, медленно стекая по подбородку. Глаза пустого удивленно распахнуты недоверчиво глядя в лицо мужчины, чья рука только что одним ударом пробила грудную клетку арранкара, не дав договорить. И в следующий миг тело хлоу охватывает пламя. Матцумото все еще сидит в шоке, глядя на казавшегося таким безобидным ветеринара. Теперь темный взгляд направлен на нее. Настолько черные, что даже зрачок почти неразличим, глаза смотрят равнодушно и жестоко. Какова же сила этого человека, если даже капитаны, снявшие ограничения, не могли толком справиться с арранкарами, а он уничтожил одного из Эспады всего парой ударов.
- Хираку. – недоверчиво зовет она его по имени, наблюдая как, словно в замедленной съемке рука мужчины тянется к ней.
Ход №7 (b2-c3 b8-c7) где узелки затягиваются, а иллюзии крепнутХод №7 (b2-c3 b8-c7) где узелки затягиваются, а иллюзии крепнут
По ночному городу шли двое. Не высокий коренастый мужчина в спортивном костюме и тощий угловатый подросток в коротких шортах и явно большой ему майке со знаком пацифика. Мужчина вертел в руках помятую бумажку, поминутно сверяясь с ней номера домов и их расположение. Мальчишка же беззаботно махал руками в такт своим шагам, в ушах торчали черные кругляшки дешевых наушников. Музыка гремела в них так, что ее было слышно даже идущему рядом мужчине. Рваный жесткий ритм заставлял мальчишку чуть пританцовывать на ходу. В ровном желтом свете фонарей улица казалась пустынной. Город уже спал, и темным занавешенным окнам домов было все равно, кто так любопытно пытался заглянуть в них.
- Здесь кажется. – не уверенно глухо произнес мужчина, толкнув спутника для привлечения его внимания. И ткнул толстым пальцем в двух этажный коттедж, за невысоким забором.
- Наверно, план то у тебя. – зевая фыркнул мальчонка, вытаскивая один из наушников и переводя взгляд на коттедж. Но взгляд желтых, словно осенние кленовые листья, глаз цепляется за массивный темный объект, что уютно устроился возле забора, искомого дома. – О! глянь тут еще кто-то до нас, кажись, побывал.
Под забором за пределами желтого круга света обесформленной массой чернело чье-то тело, и признаков жизни не подавало. Мужчина лишь пожал плечами, провожая взглядом любопытного паренька, что ленивым шагом приблизился к телу. На проверку как оказалось тело принадлежало явно не обиженному ростом молодому парню с копной ярко красных волос. Парень лежал на тротуаре лицом вниз, практически свернувшись клубком, рядом медленно растекалась бурая, почти черная в лучах бледных звезд лужа. Двое переглянулись. Рядом с найденным телом валялась сложенная в двое бумажка. Присев на корточки, мальчонка поднял бумажку, пробегаясь глазами по строчкам послания, за тем так же молча отдал ее старшему товарищу. Мужчина некоторое время задумчиво вертел письмо в руках, а затем небрежным жестом бросил на тело. Бумажка, подхваченная ветром, не долетала до скорченного тела, а плавно спланировала рядом.
- Ну что делать будем? – сипло спросил мужчина, тоскливо глядя на распахнутое окно второго этажа коттеджа. - Теперь у нас есть место и время. А вот наш герой походу в ближайшее время не может поучаствовать в развлечении.
Парнишка наклонился, любопытно заглядывая в уткнувшееся носом в землю татуированное лицо парня. Выдернутый из уха наушник скользнул по асфальту в лужу крови и рваный транс тут же захлебнулся шипением.
- Живой еще вроде. – тихо прокомментировал свои наблюдения паренек. – Дышит.
- А. – отмахнулся мужчина, даже не посмотрев второй раз на рыжего парня. - Синигами – они живучие, как тараканы. Я спрашиваю, что делать будем, Ящирица?
- А что есть варианты. – острые угловатые плечи на мгновение взлетаю вверх и опускаются. - Ты лечить умеешь? Нет… я вот тоже. – размышляя вслух, парнишка словно загипнотизированный смотрит на раненого, медленно облизываясь и наклоняясь еще ближе.
- Эй! Ты чего удумал! – спохватившись, мужчина едва успевает схватить за вихры мальчонку, оттаскивая того от раненого синигами. – Совсем страх потерял?!
- Так ведь жрать то хочется. – жалобно взвизгнул патцан, вцепляясь худенькими ручонками в громадную лапу мужчины.
- Жра-а-ть. Я тебе дам жрать! – рычит в веснушчатое лицо мужчина передразнивая плаксивый голос мальчишки и грозя тому кулаком размером с пол головы последнего. – Разве ж можно охотиться на чужой территории. – Лучше думай что делать. Этому Куросаки, - кивок на распахнутое окно. - надо кровь из носа быть по этому – кивок на найденную возле тела раненого синигами бумажку. – адресу в указанное время. Спасать эту Рикию.
- Рукию.
- Чего?
- Рукию, говорю. Ее Рукия зовут. – наконец вырвавшись мальчишка отскакивает на пару шагов в сторону. – Помнишь того франта с шарфиком, которого мы видели. Эт его сеструха. А письмо, поди, ему адресовано.
- И ничего. – зло приглаживая волосы огрызается мальчишка. – Стражи, видимо, от капитанов решили избавиться, что бы не мешали. Блин столько шума из-за одной грудастой бабы.
- Не из-за бабы. – поправил уже мальчишку мужчина. – баба лишь приманка для зверя. И такой же приманкой должен стать этот патцан Ичиго. Ястреб слишком импульсивна. В состоянии аффекта она способна нарушить саму основу мироздания. Именно этого и добивается Лис, пригласив нас поиграть с ними, он хочет, что бы о нас просто забыли. Нельзя бояться и преследовать, то о существовании чего ты не знаешь. Потому кровь из носа, но к завтрашнему утру И.О. - синигами должен быть на ногах. Идеи есть?
- Если его место займу я, это, конечно, обманет и синигами и стражей. – Ящерица в сомнении скорчил странную рожу и почесал затылок. – Но вот Ястреб может и просечь разницу. Может Змею попросить?
- Тьфу, ведьма. Не поминай к ночи эту тварь. – зло сплюнул Росомаха, поджимая губы и с сомнением глядя в сторону. - Ты уверен, что Ястреб просечет тебя? Мне бы очень не хотелось тащить мальчишку к Змее. Как ты потом не правь его судьбу, а такую встречу фиг затрешь.
В ответ мальчишка лишь вновь пожимает плечами и тут же оглядывается через плечо. Росомаха щурясь тоже замирает вслушиваясь в движения воздуха. И оба зверя медленно отступают в тень, плавно сливаясь с окружающим пейзажем, лишь две пары глаз горели из темноты еще пару мгновении, но вот погасли и они . И вскоре об их присутствии здесь напоминало лишь пара капель крови Абарая упавших с испачканного наушника Ящерицы.
На мостовую рядом с телом Рейнджи выйдя из шунпо приземлились сначала Бьякуя а за ним чуть позже Хицугая и Матсумото. Синигами десятого отряда тут же бросились к лежащему без сознания Ренджи. А Кучики все-так же стоял, глядя на лежащую возле его ног бумажку. Аристократическое лицо привычно выражало сосредоточенную отстраненность, и только темные глаза, словно остекленев, застыли на злополучном послании. Медленно глава великого клана наклонился, подымая записку. Еще мгновение ушло на то, что бы ознакомится с текстом послания. Хицугая встревожено обернулся, капитан Кучики стоял бледный как мел, прикрыв глаза и сжав в кулак какую-то бумажку.
- Кучики-сан. – тихо начал Тоширо, старательно подбирая слова. – Рукия-сан… она у них?
- Вас это больше не касается. Забирайте Ренджи, обо всем остальном я позабочусь сам. – темный глубокий взгляд невозможно прочесть, но ясно одно - это письмо ультиматум для Кучики-тайчо. Хицугая молча кивает, понимая, что спорить сейчас с рукобан тайчо бесполезно. Мацумото вскидывается явно собираясь возражать, но Хицугая вовремя перехватывает своего лейтенанта и молча отрицательно качнув головой дает понять сейчас не лучшее время для разговора с Кичики-тайчо.
- Я думаю нам бы стоило обратится к Укахаре-сану. – аккуратно произнес Хицугая. – Возможно, ему что ни будь известно. В любом случай сейчас его помощь будет как нельзя кстати.
Кучики, словно не хотя, медленно кивнул. Забрав раненного товарища синигами поспешили в магазинчик, так и не заметив двух посторонних наблюдателей.
***
- Ну и как протекает твое обучение, Гин? – это улыбчивый взгляд и ласковый голос, столько раз вводили в заблуждение бойцов Готей 13, вот только арранкары уже знают ему цену, и замирают в ужасе, едва взгляд Владыки останавливается на них.
- Отлично, та-а-йчо. – а вот отвечающую Владыке Небес улыбку не любит ни кто. Гин насторожен, и не торопится развивать разговор с Айзеном. Тонкие пальцы незаметно для владельца отбивают какой-то сложный мотивчик подушечками пальцев. Айзен буквально чувствует напруженное ожидание, что вдруг охватило его верного сподвижника. Вот только сейчас он не знает, что за игру ведет его лейтенант.
- Гин, ты ничего не хочешь мне рассказать. – очень давно в их отношениях не проскакивал этот тон, серьезный и выжидательно-настороженный. С тех давних пор когда Айзен наконец решился рассказать маленькому руконгайскому мальчишке о небесах. И вот в точности как тогда, медленно бегут секунды растягиваясь в вечность, и Айзен ждет ответа. Вот только сейчас улыбка тонких губ не растаивает, не становится понимающей и принимающей, она все так же холодна и пуста. Гин молчит. Его острые угловатые руки расслабленно лежат на коленях.
- Думаю мне хватит еще максимум парочки дней для того что бы закончить с шашками. – очень плохой ответ, но Айзен молчит дожидаясь продолжения. – Два дня тайчо и все встанет на свои места. Не мешайте мне, пожалуйста.
- Тоусен мертв, Улькиорра и Гимджоу тоже. – медленно обдумывая каждое слово напоминает Соуске, в его голосе нет сожаления или досады, просто напоминание. - Это не критично. Но я хотел бы знать, что за игра так увлекла тебя, Гин.
- Потом, тайчо… я все объясню. – Гин подымает глаза на стоящего возле перил Айзена, тяжелый и усталый взгляд так непривычен для Ичимару. – А еще, я прошу вас… ни при каких обстоятельствах не покидайте Лас Ночес. – взгляд красных глаз смотрит прямо и открыто, Айзену становится не уютно от этого взгляда. Глааза альбиносов плохо реагируют на яркий свет, именно это, как считал Соуске, скрывалось за так не любимым всеми прищуром Ичимару, но сейчас бывший капитан пятого отряда совсем не уверен в правильности своих выводов. Слишком прям, слишком холоден и слишком чужд этот взгляд. Айзен молча наблюдает за странной игрой теней за спиной своего первого помощника в свете сотворенного им солнца. И вот Ичимару уже привычно щурит глаза и машет рукой, покидая балкон, лишь его тень на мгновение замирает, все еще разглядывая Владыку, и тут же спешит за своим владельцем.
Для справки:
Дебютами называют начало партий. Это четко установленный порядок ходов в шашечной партии, который подчиняется определенному плану игры.
Дебют "тычок" состоит из 4 начальных ходов, по своей идее напоминает "кол". Часто "кол" называют "дедушкой" дедушкой всех начал. В шашечной игре он известен испокон веков. Название старинного начала связано с постановкой на втором ходу коловой шашки на поле с5. Белая коловая шашка долго стоит на этом поле, сдерживая силы противника. Попытки ликвидировать ее при помощи нападений приводят черных к большому ослаблению своего правого фланга и часто служат причиной проигрыша партии. Однако имеются и некоторые отличия. Дело в том, что после постановки белыми тычка у черных отсутствует шашка на поле a5. Поэтому белые способны вести более активную атаку на правом фланге противника. Всю партию, которая заканчивается победой белых, можно уложить в 13 ходов.
Фэндом: Bleach
Автор: Shinsoo
Бета: нет и не будет
Рейтинг:G
Пара: много-много, основной задумывалась Гин/ Рангику, а в итоге получилось Улькиорра/ Орихиме
Жанр:мистика
Краткое содержание: проигрыш - дело человека; выигрыш - дело бога; а ничья - это искусство.
Дисклеймер:ни на что не претендую, все герои принадлежат Кубо Тайто.
Предупреждение: ООС жуткий. Не вычитано, не доведено до ума. И совершенно не понятно что к чему. Чисто для личного пользования.
Статус: не закончено и не будет
Ход №2 (b4-c5 d6:b4) где кто-то кого-то похитилХод №2 (b4-c5 d6:b4) где кто-то кого-то похитил
- Идем со мной, женщина. – каждое слово шаг, арранкар медленно приближался к застывшей девушке. Маленькие кулачки сжались, но разве она сможет противостоять четвертому из Эспады. Все что она может это стоять, словно кролик под взглядом не мигающих малахитовых глаз и молчать. И словно вслед за ее мыслями звучат слова. - Молчи. Твоим следующим словом должно быть «да». Любой другой ответ приведет к смерти. Не твоей,- Улькиорра остановился ни тени усмешки, все тот же холодный ровный голос, просто информация. - а твоих друзей. – за спиной Шиффера вспыхивают один за другим экраны, а на них Куросаки-кун, Тоширо-кун и Рангику-сан. Каждый из них сражается, но каждого из них ждет смерть. «Это из-за нее? На них напали из-за нее?» Сердечко, кажется, сейчас выскочит из груди. Но жестокий голос не умолим. - Не задавай вопросов. Не говори ни слова. Выбор у тебя не большой. Сейчас в твоих руках находятся жизни твоих друзей, и только ты решаешь – останутся они живы, или нет. Надеюсь, ты все понимаешь, женщина. Мы не ведем переговоры. Я приказываю тебе. Айзен –сама хочет получить твою силу, и он приказал мне привести тебя в целостности и сохранности. Повторюсь еще раз. Идем со мной женщина.
Все что она может ответить это одно короткое «Да». Стены коридора давят, заставляя чувствовать себя слабой и бесполезной. Тот что стоит перед ней воплощение силы и уверенности, в нем нет сомнений, что у нее нет выбора. И все что она может лишь сказать одно короткое «да». Но это слово так тяжело произнести, плечи безвольно опускаются вниз. Она покорилась, ведь там Куросаки-кун и другие из-за нее. Улькиорра ждет ответа. Ему все равно, что она скажет, он в любом случае заберет женщину, но будет лучше если она пойдет сама. Он ждет. Он не замечает темных внимательных глаз, что смотрят на них из глубины коридора. Орихиме напугана, она озирается, словно ища кого-то: поддержки, спасения. И все же тихое едва различимое «да» падает камнем с ее губ. Арранкар медленно кивает, это правильный ответ, по-другому не может быть. Вот только кажется ему или нет, где-то в уголках широко распахнутых глаз застыл настороженный осколком лед. Вся фигура женщины говорит об покорности, но ему не дает покоя этот лед. Она словно ждет чего-то. Четвертый достает браслет, протягивая его женщине, на бесстрастном лице не видно того как напряженно все в нутрии, как он готовится к чему-то, готовясь отразить возможную атаку. Как глупо со стороны девчонки надеяться обмануть его. Но удар приходит неожиданно в спину. Один единственный удар и мир резко запрокидывается назад, мелькнув размазанной тенью перед глазами. Кто?! Зеленые обычно равнодушные глаза удивленно распахнуты, но они уже ничего не видят, лишь в висках все еще стучит глупый вопрос «КТО?».
Сознание возвращается медленно и мир не спешит обретать четкость. Тело скованно и кажется тяжелым. Здесь трудно даже дышать. Голова чугунная и гудит. Глупо. Как он мог попасться в ловушку синигами. Яркий золотисто оранжевый свет дерзко заглядывает в зарешеченное окошко у самого потолка, разбавляя царящий вокруг сумрак. Холодно. Арранкар не двигается, просто лежит на каменном потрескавшемся полу, глядя в такой же безликий серый потолок. От стен в грязных подтеках пахнет сыростью и плесенью. Холодно. Это Общество душ? Он в плену. Тихий неуловимый шорох чуть левее, порождает импульс движения, но даже такое простое действие как повернуть голову требует напряжения воли, неожиданная резкая боль пронизывает все тело, просачиваясь сквозь маску отрешенности болезненной гримасой. Там в углу, свернувшись комочком, сидит женщина с длинными рыжими волосами. Тонкие руки обхватили колени, в попытке хоть как-то согреется, на ней ведь коротенькая юбка, да школьный джемпер. Улькиорра арранкар, но даже он чувствует холод пронизывающий эти безмолвные стены, а она всего лишь человек. Но почему? Почему она здесь? Мягкими волнами рассыпалось золото волос, скрывая лицо. Ее заколок нет? Где же они? Челюсти едва не скрипят, когда преодолевая себя арранкар пытается подняться, но сил нет. Нечем дышать! Его словно невидимым прессом клонит обратно к полу. Боль концентрируется на горле горя обжигающей полосой. И зрачки сужаются до двух точек на изумрудном фоне, эта попытка преодолеть себя срывает с губ глухой толи стон толи вздох.
Девушка вскидывается с опаской глядя на пришедшего в себя пустого. Потом подбирается и подползает ближе, помогая Улькиорре сесть. Его пальцы вцепляются в рукав джемпера, любое движение - боль, пронизывающая текущая по всем телу боль.
- Пусти. – не узнавая собственного голоса хрипит четвертый из Эспады.
- Нельзя. – умоляюще шепчет в ответ женщина. – Тут холодно. Нельзя так на полу лежать. – и тут же осекается видимо понимая что простуда вряд ли страшна пустому, но не отступает заставляя своего не состоявшегося похитителя двигаться. Упорно тянет за собой, сил сопротивляться нет, двигаться тоже. Едва ли не волоком Иноуэ дотаскивает Улькиору до какого то грязного матраса в углу. Четвертый мысленно кривится, его белоснежная форма вряд ли выиграет от соприкосновения с этим жалким подобием постели. Но выбирать в его положении не приходится и мужчина позволяет уложить себя, надеясь, что теперь его оставят в покое хотя бы на некоторое время. Но он ошибся непоседливая женщина продолжает суетится, и теперь к его губам настойчиво подносится жестяная кружка с мятыми боками.
- Пей. – неловко подымая и пытаясь придержать голову пустого Орихимэ пытается влить в него воду. Мужчина сначала сопротивляется, но через пару глотков уже сам жадно приникает к чашке. Вода бежит прозрачными ручейками по подбородку, прочерчивая влажные дорожки и капая на колени Орихимэ. – легче ведь. Правда? – тихий печальный голос не требует ответа. Отставив чашку, девушка приваливается спиной к стене. Голова Улькиоры все так же покоится на ее коленях, но, кажется, эту странную женщину это нисколько не смущает. Девушка чуть раскачивается, видимо, даже сама не осознавая своих движений. Тонкие прохладные пальцы зарываются в жесткие черные волосы, иногда, поглаживая, скользят по щеке, словно пытаясь успокоить. От этого действительно становится легче, по сравнению с прохладой человеческой кожи, собственная, кажется раскаленной. У него что жар?
– Где мы? – голос немного крепнет, но говорить все равно трудно.
- Не знаю. – девушка поворачивает лицо к окну, но оно высоко через него виден всего лишь кусочек неба. Не обычного оранжевого неба, по которому плывут бледные тени облаков. Это не Уэко Мундо. – Мои заколки забрали. – зачем-то сообщает женщина.
- Как давно мы здесь? – каждое слово это подвиг, это усилие над собой, усилие заставляющие сжимать зубы, задыхаясь перед каждой следующей фразой.
- Не знаю. – все тот же ответ, лишь плечи чуть дрожат. Еще не хватало, что бы она тут разревелась, глупая девка. – Твое занпакто тоже забрали.
- Кто? – злость способна побороть боль, она дает силы. Но сил нет даже на злость, он задает вопрос, уже зная, каким будет ответ.
- Не знаю. – эхом откликается женщина.
Дальше разливается тишина, глухая утробная тишина. Минуты бегут, просачиваясь сквозь пальцы подобно сухому песку пустыни Уэко Мундо. Тяжело. Совсем рядом по стене бежит трещина. Некоторое время Шиффер разглядывает ее. Но вот веки смыкаются, и арранкар забывается мутным тяжелым то ли сном, то ли просто проваливаясь в беспамятство. Бледная Орихиме все так же сидит с тоской глядя в небо. Обычно теплые глаза сейчас слово два провала, пусты и безжизненны. Минуты складываются в часы. Но времени здесь нет. Лишь кусочек оранжевого неба, медленно затягивается свинцовой тяжестью грозовых облаков.
Улькиорра приходит в себя от ощущения чужого присутствия. Нет, это не рейатцу, духовной силы он не чувствует. Зато он чувствует взгляд, чужой внимательный, словно ощупывающий его взгляд. Там возле дальней стены двое. Странная форма, это не синигами. Скорее напоминает военную форму из мира живых. Черная, на рукавах какие то нашивки, отсюда не разобрать. Высокие тяжелые сапоги чуть поскрипывают, когда один из них переминается с ноги на ногу, ставя на пол поднос с едой.
- Ты бы это… скинул пару уровней. – неуверенно начинает один из них, поглядывая на товарища. – А то загнется еще.
- Зачем? Он и так дохлый уже. – отвечает второй, рассматривая пленников. – К тому же если дать возможность ублюдку двигаться, он может быть опасен.
- А если откинется, то придется рапорт писать. – пожимая плечами, возражает первый.
Шифферу все равно, дышать тяжело и голоса кажутся чем-то не реальным, далеким. Смысл фраз ускользает от него. Зато Орихиме вздрагивает как от удара плетью, недоверчиво с надеждой глядя на тюремщиков. И все-таки решается заговорить.
- Где мы? – тоненький голос дрожит. – Кто вы?... Зачем нас тут держат?
- Неважно. – сначала кажется что ее игнорируют, но потом все же второй снисходит до сухой ответа. – Ешьте.
- Улькиорра … он ранен… ему нужна помощь… - глупая девка не унимается, арранкар прикрывает глаза. Он думает, что эта женщина очень странная, она беспокоится о нем, а ведь он враг. Это не рационально. А еще он думает, что если она перестанет дергаться, ему будет капельку легче. Ведь если просто лежать боль притупляется, вспыхивая лишь при попытке двинутся. Он слышит, как отдается эхом каждый шаг тюремщика. На лицо падает тень. А потом приходит тепло от нависшей над ним ладони. Тепло скользит вниз, следуя за движением кисти, замирая над солнечным сплетением.
- Ладно, хер с тобой. – наконец звучит голос совсем рядом, но сил нет даже просто открыть глаза. Что-то щелкает и неожиданно становится чуть легче дышать. Боль отступает постепенно исчезая. Остается только тяжесть. Но даже такая малость приносит облегчение. Шаги удаляются и вскоре и вовсе исчезают. И некоторое время вновь становится тихо. Но вот Иноуэ вновь начинает возится, пытаясь как можно осторожнее высвободить ноги. Ее забота и осторожные движения раздражают, было бы легче если девка меньше осторожничала и действовала быстрее. Несмотря на то, что боль теперь и не так сильна, давление никуда не делось. И все что может сейчас четвертый из Эспады, это просто лежать и терпеть ее копошение и заботу.
- Я щас … - лепечет она, наконец справившись, и теперь растирает затекшие ноги. – Есть хочешь?
- Нет. – быстро, возможно слишком быстро, отказывается Улькиорра, от одной мысли о том что его будет с ложечки кормить эта девка, становится дурно.
- Но ведь надо. – растерянно возражает Орихимэ. – Кто знает сколько нас тут продержат. Тебе нужны силы.
- Я арранкар. – наконец голос больше не срывается, это звучит почти надменно, почти с прежней интонацией, если забыть что лежишь пластом на грязном тюфяке, не в состоянии даже встать самостоятельно.
Девушка больше не возражает, не напоминает, что для поддержания рейацу нужна пища, она быстро перебирается к подносу и вскоре становится слышно, как она торопливо ест, запихивая в себя пищу, кажется, почти не жуя, глотает, давится, начинает кашлять. Шумно пьет. Интересно сколько они уже тут? Улькиора подымает глаза, силясь прочесть ответ в краешке неба, что теперь плачет за окном. Судя по тому, как проголодалась женщина, они тут уже достаточно давно.
- Улькиорра, ты точно есть не будешь? – через некоторое время вновь спохватывается Орихиме, возвращаясь к арранкару и заглядывая в равнодушные зеленые глаза.
- Я уже сказал, нет. – повторяет пустой, смотря словно сквозь девушку на потолок. Иноуэ поджимает губы. В камере все так же холодно, и девушка чуть помявшись вновь садится рядом прижимаясь к боку арранкара. – Ты весь горишь. Может у тебя температура? Или это нормально для… - девушка спотыкается на слове пустой. Улькиорре все равно, ему хватает уже того, что тянущаяся и рвущая его на части боль ушла, оставив после себя лишь слабую тень. Он думает, что провалил задание Владыки, и это не простительно. Хотя Орихиме все еще жива, значит, если они смогу выбраться от сюда, он все еще может привести женщину в Лас Ночес. Остается лишь одно если. Он размышляет о том, что они нужны здесь зачем-то живыми. Он думает, что женщина слишком много говорит, и что это, наверное, нервное. Тонкие прохладные пальцы, дрогнув, касаются скулы и затем уже уверенно скользят по щеке, следуя вдоль зеленой линии на его лице, отвлекая от размышлений.
- Знаешь. – робко произносит тихий голос, а легкие пальчики застывают на губах обрывая его возражения. – Я бы могла снять это даже без Шун Шун Рикка. – девушка наклоняется к нему, словно доверяя страшную тайну, четвертый из Эспады даже чувствует ее дыхание на своей коже. – Только… это очень больно.
- Это? – недоверчиво уточняет Улькиора, теперь когда нет пронизывающие боли двигаться хотя и тяжело, но все таки можно. Рука медленно ползет к горлу, и ладонь накрывает узкую полоску металла. А в глазах застывает плохо скрываемое недоверие.
- Да. – хрупкая ладошка ложится по верх его руки, чуть сжимая и отводя в сторону. – я думаю нам надо бежать от сюда, но пока это на тебе ты не сможешь двигаться.
- Откуда ты это знаешь? – изумрудные глаза подозрительно щурятся.
- Я ведь не арранкар. – голос ласковый, но что-то в интонациях женщины вдруг напоминает Шифферу Айзена-сама, нет слишком много в ее голосе недосказанности, так обычно говорит не Владыка, а его ближайший помощник Ичимару-сан, так что никогда не понятно, что же он имел ввиду на самом деле. А еще крепнет уверенность, что женщина знает больше, чем говорит. Девушка ждет его решения. Тонкие пальцы, едва касаясь, скользят по краю дыры у самого горла. Серо-голубые глаза смотрят печально, но вот что-то на дне синих озер вздрагивает и медленно подымаясь из глубины багровым огнем. Он не может оторвать взгляд от этих вдруг ставших ярко красными, словно затопленными свежей кровью, глаз. Улькиорра не понимает, что происходит, но его чувства кричат об опасности. Это какая то игра, арранкар хмурится, силясь, понять в чем тут подвох. Может эта девка не Орихимэ.
- Женщина, сними это. – без изматывающей боли интонациям окончательно возвратилась привычная лаконичная строгость. Чужая ладошка медленно скользит по лицу, вынуждая закрыть глаза. Хочется отшатнутся, оттолкнуть, арранкар не двигается, слишком непонятно иррационально это чувство для пустого. Он закрывает глаза, подчиняясь, отстранено замечая, что звуки вдруг исчезли, словно бы он оглох. Он кажется себе собранным и готовым ко всему, но реальность обрушивается на него резко и безжалостно, прохладные ладони на горле превращаются в раскаленные тиски, прожигающие его насквозь. Заставляя тело выгнутся, с бесполезной попытке избежать пытки, взгляд сам собой невидяще упирается в потолок. Ошеломленный болью Улькиорра даже забывает, что он может кричать. И в следующий миг спасительная тьма застилает широко раскрытые глаза, погружая обрывки сознания в небытие.
Вздох, судорожный хриплый. И сладкий, неожиданно легкий. Мелкая судорога противной дрожью все еще разбегается по телу. Ткань жалобно трещит под его пальцами. Мир мгновенно обрушивается на него лавиной звуков и запахов, сметая и закручивая водоворотом заставляя жадно хватать воздух, тягучий и терпкий словно мед. Голова кружится от странной всеобъемлющей легкости, едва не срываясь с губ смехом. Воздух?! Зачем он ему, он ведь пустой. Но дышать хочется, организм требует, заставляя, тянутся к горлу, заставляя дышать полной грудью, с непривычки сбиваясь и тихо всхлипывая.
- Тише, тише, хороший мой… тише… уже все… все закончилось. – тонкий голосок девки прорывается в его сознание. Орихиме прижимает дрожащего арранкара к себе, пытаясь успокоить, гладит по голове. А он грозный Эспада никак не может заставить себя разжать кулаки, цепляясь за ее одежду, пряча лицо на груди, вжимаясь, словно потерянный ребенок в мать. Не к месту и неожиданно ярко вспоминается момент его рождения в залах Лас Ночес. Но тогда не было этой ласки и тепла. А хотелось, странно. Эта мысль заставляет отстранится. Это глупо. Девушка тянется следом за ним, размазывая по его щекам влагу, все еще что-то лепеча. Что это?! Это не возможно! Руки тянутся к лицу, все еще не веря собственным чувствам, арранкор недоверчиво прикасаясь к мокрым щекам. Орихиме слабо улыбается, виновато опуская глаза. – Тебе просто было очень больно. Теперь все прошло.
Шиффер отшатывается от женщины, недоверчиво оглядываясь, и только сейчас понимая, что давление исчезло. Боли больше нет. Мир снова наполнен чувством рейацу. Пустой подымается, медленно выпрямляясь, до сих пор не веря, что может стоять. Ветер, гуляя по камере, треплет полы плаща. Арранкар подозрительно смотрит на пролом в стене, через который с порывами ветра залетают капли дождя. Открывая вид на странный даже дикий пейзаж. Там громадные папоротники, оплетенные толстыми стволами лиан, тянут свои тяжелые резные листья к небу. Из стены в проломе обнаженными ребрами торчат куски арматуры, выкрученной, словно продавленной изнутри, они лепестками раскрывшегося цветка расходятся в разные стороны. На покрытой толстым ковром мха земле валяются белые камни, что неведомой силой были вырваны из стены темницы. Дождь льет как из ведра, окрашивая их грязную белизну в мокрый сероватый цвет. Холодно. Женщина подымается, цепляясь тонкими пальцами за стену, выглядывает в пролом.
- Надо уходить. Они должно быть уже почуяли, что ты освободился. – фраза повисает в воздухе под тяжелым темно-зеленным взглядом. Но на вопросы времени нет, араннкар оборачивается за секунду до того, как дверь содрогается под ударом. Даже без зампакто он готов принять бой. Что ему этот мусор, пустая трата времени, там с той стороны нет ни одного достойного противника, судя по рейацу. Но им надо вернуть их оружие, Четвертый оборачивается, ожидая, когда противник ворвется внутрь. Но женщина уже тянет его к пролому. – бежим... Быстрее…
Попытка сбросить ее руки, неожиданно заканчивается болевым захватом. Улькиорра не успевает удивится, следующий миг его уже отпускают. Орихиме, испуганно глядя на ворвавшихся людей, отступает к пролому, прижимая руки к груди в знакомом растерянном жесте. Араннкар оборачивается к противнику лицом, трое охранников замирают на пороге. Тягостная секунда, кажется, растягивается в вечность, пока люди оценивающе смотрят на узников. Они не переглядываются, они не делают знаков, они молча бросаются в атаку, видимо, пытаясь зажать несостоявшихся беглецов в кольцо. Вот только пустой запоздало понимает, что он успевает за ними. Слишком быстро. Поразительная скорость! Но удара нет, зато есть характерный сухой звук ломающихся костей у него за спиной. Черт, женщина! Не уберег! Айзен-сама будет не доволен. Улькиорра привычно анализирует происходящее, лишь легкая нотка досады таится в уголках губ четвертого из Эспады, когда он оборачивается к противнику.
- Ну что столбом встал! – резкий голос, за спиной, эти интонации он уже слышал, когда девка остановила удар Ямми, только теперь в голосе больше стали и холодной уверенности. Женщина отходит в сторону, машинально убирая мешающую прядку волос за ухо. – Ударь по ним серо.
- Зачем, они уже мертвы? – Улькиорра разглядывает три бесформенных, словно смятых невидимой силой, куска мяса у ног девки, это все что осталось от нападавших. «Это не возможно? Как она смогла это сделать?»
- Затем что бы те кто их найдут, считали что это ты их убил. – серые глаза окончательно застывают сравниваясь цветом с грозовыми облаками этого мира. – Ты ведь не любишь бессмысленных драк. В противном случае наш путь до Лас Ночес станет куда сложнее.
- Кто ты такая, женщина? – зеленые с вертикальными зрачками глаза встречаются со свинцом, арранкар ждет ответа.
- Я Иноуэ Орихиме. – женщина чуть склоняет голову и смотрит на пустого из подлобья. Странный взгляд, Улькиорра размышляет с интересом отмечая, что уже видел этот взгляд, только глаза были другие.
- Иноуэ Орихиме – мусор. – наконец делает заключение пустой, вытягивая руку и выпуская серо. – Ты слишком сильна для того, что бы быть ей.
Сухой смешок был ему ответом, и тонкие брови сошлись домиком над переносицей, пряча взгляд.
- Нам надо торопится. – вновь тихий голос, разве что нет робости, скорее тоска, от которой могло бы защемить сердце, будь оно у пустого. И все же это уже не Орихиме. Маски сброшены окончательно, женщина выскальзывает в проем стены. Четвертый спешит за ней и едва успевает, несмотря на то, что его сонидо одно из самых быстрых в Эспаде. Беспокойство крепнет – эта женщина куда сильнее, чем кажется, и она знает куда больше чем говорит. Куда они движутся, и зачем она помогает ему? Женщина откликается, спеша дать обещанные объяснения, словно чуя тревогу своего спутника.
- Я на самом деле Иноуэ Орихиме... просто… я не только, - а ее голосе вновь прорезаются сомнения, девушка поджимает губы. – Я … Ты когда ни будь слышал про древних зверей битвы?
- Нет. – Кватро не удержался от скептического взгляда. Сильный дождь хлестал в лицо, на такой скорости они давно уже промокли, и одежда девушки теперь плотно облегала ее пышные формы. Помимо воли, приковывая взгляд, к вздрагивающим при каждом толчке грудям. Улькиорра не понимает, отчего этот вид вдруг рождает в его груди странную тревогу и смущение, заставляя теперь уже его прятать глаза.
- Я одно из них… Я… Ястреб. – кажется женщина не слушает его, занятая своими признаниями. – Понимаешь… - что именно он должен понять так и не звучит, зато слух режет другое короткое, словно удар меча. – Засада.
В этом предупреждение нет надобности, он и сам уже их заметил мгновение назад. Удачное место. Узкий перешеек каньона не давал выбора, только смерть стоящим на пути. Улькиора убивал так, же как когда то давно, еще будучи обычным хлоу, голыми руками доверившись инстинктам. Это было не мастерство, это была скорость и брезгливое чувство смерти за спиной. Успеть убить, до того как убьют тебя. И лишь одно мгновение ему подарила эта битва, позволив поднять глаза вверх, что бы увидеть, как сражается в золотом сиянии та, которую все называли Орихимэ, расчерчивая мутное от дождя небо рыжими вспышками рейацу.
Ход №5 (d2-e3 b6:d4) где дается первое объяснение того, что происходит.Ход №5 (d2-e3 b6:d4) где дается первое объяснение того, что происходит.
- Господин капитан шестого отряда, кому как не вам, знать как я всегда беспокоился о судьбе вашей сестренки. – тонкие губы расплылись насмешливой улыбке. – Я даже предлагал спасти ее… но она почему-то отказалась. – Гин развел руками в растерянном жесте. И лишь хваленая выдержка Кучики сейчас спасала беглого капитана третьего отряда от неминуемой расправы.
- Вы, Ичимару Гин, будете, доставлены в Готей 13, где вам будут вынесены обвинение в предательстве и приговор. – чеканя слова, и словно не замечая кривляний предателя произносит рокубантайчо. Ичимару смеется в ответ, будто это не он, сейчас стоит в на вражеской территории, и не кипит битва за их спинами между бойцами шестого отряда и напавшими хлоу. Он не делает попыток напасть, он просто стоит, сложив руки на груди и прислонившись плечом к дереву, на окраинах Руконгая.
- Значит это все таки не Сейретей отправили вора в Лас Ночес. – задумчиво растягивая гласные Гин подставляет лицо теплому свету, что пробирается сквозь изумрудную листву. – Жалко-жалко. Своего врага надо знать в лицо.
Кучики уже готов ответить, но молчит, сохраняя поистине аристократическую выдержку в ожидании продолжения монолога. Он достаточно давно знаком с бывшим капитаном, что бы знать, что если уж тот, что-то хочет рассказать, он это расскажет, и необходимости в уточняющих вопросах нет. Более того Бьякуя не сомневается, что именно за этим Гин и появился здесь. Хотя и не понимает мотивов предателя.
- Вот и сейчас, ну сами посудите. Коль обломилось спереть сам Хогуеку, то логично получить хотя бы ту, что так долго таскала в себе артефакт. Кто знает, как это повлияло на душу Рукии, все-таки штука мощная.
- И ты действительно думаешь, что я поверю тебе? – тонкая бровь красноречиво выгнувшись, говорит об состоянии главы великого клана, куда больше чем его холодный спокойный голос, этот вопрос капитан шестого отряда повторяет уже третий раз, и второй раз мысленно дает себе обещание больше не задавать его.
- А почему нет? – пожимает худыми плечами его собеседник и смеется. – По моим данным уважаемый господин Бьякуя, на нее уже вышли. Бедная Рукия-тян, интересно, что ее ждет?
Тяжелое молчание разливается по залитой солнцем полянке, Кучики молчит сумрачно глядя на беспечно улыбающегося Ичимару. Легкий жест уже готов сорваться приказом схватить предателя, как тот вдруг словно спохватившись хлопает себя по лбу.
- Ох, совсем забыл у нас же сейчас совещание у Айзена. Нехорошо будет опаздывать. – сокрушено качая головой Гин изображает вселенскую печаль. – Задержался я у вас что-то... Ну… всем пока!
Даже хваленой скорости Бьякуи не хватает, что бы уследить за движениями предателя. Из леска выскакивают рядовые шестого отряда, спешащие на помощь своему капитану. Вот только противника нигде не видно, даже след рейацу исчезает подозрительно быстро. Кажется, что Гин буквально растворяется в воздухе, оставив после себя лишь растерянно озирающихся синигами и мрачного, как грозовая туча, Кучики.
Бьяккуя не желает быть ни чьей пешкой, и в то же время информацию необходимо проверить. Вот только связь с миром живых все еще не налажена. Кулаки стискиваются сами собой, а вот что бы разжать их требуется усилие. Рядовые и лейтенанты удивленно смотрят на капитана, ожидая объяснений или хотя бы приказов, но их нет, рукобантайчо поворачивается и уходит. И отряд следует за капитаном, теряясь в догадках, что же все-таки тут произошло.
Желтые с вертикальными зрачками глаза следят, за уходящими синигами, из тени листвы. Острый подбородок подпирает худенькая ручка, поскребывая, задумчиво острыми коготками щеку. Тощий паренек никем не замеченный не спешит выбираться из своего укрытия. Он сидит на ветке, подогнув под себя босые ноги, и облизывается.
- Странное место это Общество душ, да? – голосок пронзительный с хрипотцой, неприятно режет слух.
- Место - как место. – отвечает ему глухой немного рычащий бас. - пошли что ли?
Под деревом мелькает еще одна тень, медленно обретая очертания невысокого, коренастого брюнета, с гривой давно не чесаных волос. Мужчина хмурится, недовольно оглядываясь по сторонам. – Нас сюда не звали, так что не фиг портить чужую игру.
- Да, ладно тебе ворчать. – тощие плечи словно выворачиваются из суставов, когда парнишка начинает спускаться с дерева вниз головой, цепляясь за кору пальцами рук и ног. – Это же интересно. Ловили одного, поймали другого, а удержать не с могут никого.
- Разве ж так ловят? – пренебрежительно махнув ручищей, фыркнул мужчина. – Так палкой в топь тычут, ища брод через болото. – и подумав добавил, уже разворачиваясь и направляясь в глубь леса.. – Ищут - не находят и тонут.
- Да последнее дело это играть на чужом поле, по чужим правилам. Да еще и не знать об этом. – соглашается мальчонка, исчезая вслед за коренастым товарищем в лесу.
Гримджоу задумчиво почесал затылок, рассматривая улицу Каракуры с высоты фонарного столба. Самым простым способом получить информацию, как показалось арранкару, было найти какого ни будь синигами и выбить из него все что тот знал. И теперь екс-Эспада, прислушиваясь к вспышкам рейацу, искал подходящую жертву. Жертва нашлась быстро. Она мчалась внизу по улице в дурацкой желтой машине с шашечками. Вот только жертва была не одна. Джагерджек хищно оскалился в подобии улыбки, слабый, такой необычный фон рейацу, сложно спутать с кем-то иным. Если не знать что скрывается за ним, то можно вообще не заметить. Кажется, ему повезло, и он сможет получить ответы на свои вопросы из первых рук.
Матцумото пьяно засмеялась над очередной шуткой Хикару. Мужчина сидел слишком близко, и его рука покоилась на спинке заднего сидения такси. Но так и не сползла на плечо, Рангику умела держать нужную ей дистанцию. А Кадзухико, кажется, понял что, несмотря на кажущуюся легкость поведения, его новая знакомая вряд ли разрешит зайти дальше определенной границы.
- Какое необычное у вас украшение. – смеющийся темный взгляд остановился на груди женщины. – У такой женщины как вы, Рангику-сан, должно быть много золотых безделушек, которые вам дарят ваши поклонники. Но вы носите это, должно быть эта вещь очень дорога вам?
Рука сама дернулась вверх, накрывая обычное железное колечко на груди, словно пряча его от не в меру любопытных глаз. Веселое настроение улетучивается, сменяясь звенящей тоской в глазах цвета пронзительно чистого неба.
- О простите мне мою бестактность. – спохватывается Хикару, с тревогой заглядывая в потемневшие глаза новой знакомой. – Я расстроил вас своими разговорами.
- Ну что вы. – пытается отшутится Ран, старательно пряча охватившую ее грусть, за фальшивой улыбкой. И неожиданно для самой себя начинает рассказывать. – Это кольцо мне подарил один мой знакомый, мы нашли его случайно, когда были детьми. Тогда мы думали, что оно золотое, но потом краска слезла…Но я все равно пообещала что никогда с ним не расстанусь… Я так и не смогла его понять. – неожиданно очень тихо закончила свой короткий рассказ синигами, отворачиваясь к окну. В глазах Рангику предательски щипало, и пришлось закусить губу, что бы не разревется. Наверное это действие алкоголя, даже когда он ушел, она не плакала и вдруг сейчас… Это так глупо.
- А где сейчас ваш знакомый? – тихо спросил ее попутчик, осторожно опуская руку на плечо женщины и притягивая к себе, преодолевая слабое сопротивление. – Наверное, вы были очень близки.
Матцумото пытается противиться неожиданно теплым и настойчивым рукам, но грудь щемит, и слезы крупными каплями бегут по щекам. Она уже и не помнит ведь, когда последний раз плакала. Тогда они просто напились с Кирой-куном и Хисаги-куном. А сейчас неожиданно ее будто прорывает и вот она уже рыдает в голос на груди случайного знакомого, сжимая в руках лацканы его пиджака. Кадзухико ласково гладит ее по голове и молчит, размышляя о чем-то своем. Вот только взгляд у него слишком тяжелый и холодный.
Неожиданно призрачное давление усиливается, заставляя Матцумото настороженно замолчать, торопливо размазывая по щекам слезы. И в следующий миг машина, содрогнувшись, просядет под мощным ударом. Визг тормозов. Сноп искр из под колес. И мир начинает вращаться. Такси, теряя управление, крутится волчком, пока не врезается в фасад здания. С резким хлопком из передней панели вылетают подушки безопасности. Истошный вопль водителя, сливается со скрежетом металла. Крыша машины отлетает в сторону, словно крышка консервной банки. И внутрь просовывается довольная рожа синеволосого арранкара.
- Ну что, не ждали. – довольно шипит Гримджоу, протягивая руку и хватая за грудки Хираку. – У меня к тебе тут парочка вопросов есть.
Темные глаза Кадзухико удивленно расширенны, и мужчина неуверенно хватается за буквально держащую его на весу руку.
- Оставь его в покое. – вскидывается Рангику, и не глядя шаря рукой в сумочке в поисках гиконгана.
- Заткнись. – шипит в ответ хлоу и вновь оборачивается к своей добыче. – Ты, урод, кто такой и какого хера твоим дружкам понадобилось в Лас Ночес? Отвечай, и может быть, я убью тебя быстро.
- Ты сума сошел, это просто человек. – удивленно смотрит на напавшего синигами, наконец нашарив коробку с пилюлей. Еще секунда и она будет в полной боевой готовности.
- Ага щас, тут недавно один такой простой человек Тоусена по полу размазал. – ухмыляется арранкар, отчего его маска грозно щетинится. – А ну отвечай! Ичимару -сан вон сказал…
Что сказал Ичимару остается неизвестно, так как неожиданно на губах бывшего Сексты начинает пенится розоватая слюна, медленно стекая по подбородку. Глаза пустого удивленно распахнуты недоверчиво глядя в лицо мужчины, чья рука только что одним ударом пробила грудную клетку арранкара, не дав договорить. И в следующий миг тело хлоу охватывает пламя. Матцумото все еще сидит в шоке, глядя на казавшегося таким безобидным ветеринара. Теперь темный взгляд направлен на нее. Настолько черные, что даже зрачок почти неразличим, глаза смотрят равнодушно и жестоко. Какова же сила этого человека, если даже капитаны, снявшие ограничения, не могли толком справиться с арранкарами, а он уничтожил одного из Эспады всего парой ударов.
- Хираку. – недоверчиво зовет она его по имени, наблюдая как, словно в замедленной съемке рука мужчины тянется к ней.
Ход №7 (b2-c3 b8-c7) где узелки затягиваются, а иллюзии крепнутХод №7 (b2-c3 b8-c7) где узелки затягиваются, а иллюзии крепнут
По ночному городу шли двое. Не высокий коренастый мужчина в спортивном костюме и тощий угловатый подросток в коротких шортах и явно большой ему майке со знаком пацифика. Мужчина вертел в руках помятую бумажку, поминутно сверяясь с ней номера домов и их расположение. Мальчишка же беззаботно махал руками в такт своим шагам, в ушах торчали черные кругляшки дешевых наушников. Музыка гремела в них так, что ее было слышно даже идущему рядом мужчине. Рваный жесткий ритм заставлял мальчишку чуть пританцовывать на ходу. В ровном желтом свете фонарей улица казалась пустынной. Город уже спал, и темным занавешенным окнам домов было все равно, кто так любопытно пытался заглянуть в них.
- Здесь кажется. – не уверенно глухо произнес мужчина, толкнув спутника для привлечения его внимания. И ткнул толстым пальцем в двух этажный коттедж, за невысоким забором.
- Наверно, план то у тебя. – зевая фыркнул мальчонка, вытаскивая один из наушников и переводя взгляд на коттедж. Но взгляд желтых, словно осенние кленовые листья, глаз цепляется за массивный темный объект, что уютно устроился возле забора, искомого дома. – О! глянь тут еще кто-то до нас, кажись, побывал.
Под забором за пределами желтого круга света обесформленной массой чернело чье-то тело, и признаков жизни не подавало. Мужчина лишь пожал плечами, провожая взглядом любопытного паренька, что ленивым шагом приблизился к телу. На проверку как оказалось тело принадлежало явно не обиженному ростом молодому парню с копной ярко красных волос. Парень лежал на тротуаре лицом вниз, практически свернувшись клубком, рядом медленно растекалась бурая, почти черная в лучах бледных звезд лужа. Двое переглянулись. Рядом с найденным телом валялась сложенная в двое бумажка. Присев на корточки, мальчонка поднял бумажку, пробегаясь глазами по строчкам послания, за тем так же молча отдал ее старшему товарищу. Мужчина некоторое время задумчиво вертел письмо в руках, а затем небрежным жестом бросил на тело. Бумажка, подхваченная ветром, не долетала до скорченного тела, а плавно спланировала рядом.
- Ну что делать будем? – сипло спросил мужчина, тоскливо глядя на распахнутое окно второго этажа коттеджа. - Теперь у нас есть место и время. А вот наш герой походу в ближайшее время не может поучаствовать в развлечении.
Парнишка наклонился, любопытно заглядывая в уткнувшееся носом в землю татуированное лицо парня. Выдернутый из уха наушник скользнул по асфальту в лужу крови и рваный транс тут же захлебнулся шипением.
- Живой еще вроде. – тихо прокомментировал свои наблюдения паренек. – Дышит.
- А. – отмахнулся мужчина, даже не посмотрев второй раз на рыжего парня. - Синигами – они живучие, как тараканы. Я спрашиваю, что делать будем, Ящирица?
- А что есть варианты. – острые угловатые плечи на мгновение взлетаю вверх и опускаются. - Ты лечить умеешь? Нет… я вот тоже. – размышляя вслух, парнишка словно загипнотизированный смотрит на раненого, медленно облизываясь и наклоняясь еще ближе.
- Эй! Ты чего удумал! – спохватившись, мужчина едва успевает схватить за вихры мальчонку, оттаскивая того от раненого синигами. – Совсем страх потерял?!
- Так ведь жрать то хочется. – жалобно взвизгнул патцан, вцепляясь худенькими ручонками в громадную лапу мужчины.
- Жра-а-ть. Я тебе дам жрать! – рычит в веснушчатое лицо мужчина передразнивая плаксивый голос мальчишки и грозя тому кулаком размером с пол головы последнего. – Разве ж можно охотиться на чужой территории. – Лучше думай что делать. Этому Куросаки, - кивок на распахнутое окно. - надо кровь из носа быть по этому – кивок на найденную возле тела раненого синигами бумажку. – адресу в указанное время. Спасать эту Рикию.
- Рукию.
- Чего?
- Рукию, говорю. Ее Рукия зовут. – наконец вырвавшись мальчишка отскакивает на пару шагов в сторону. – Помнишь того франта с шарфиком, которого мы видели. Эт его сеструха. А письмо, поди, ему адресовано.
- И ничего. – зло приглаживая волосы огрызается мальчишка. – Стражи, видимо, от капитанов решили избавиться, что бы не мешали. Блин столько шума из-за одной грудастой бабы.
- Не из-за бабы. – поправил уже мальчишку мужчина. – баба лишь приманка для зверя. И такой же приманкой должен стать этот патцан Ичиго. Ястреб слишком импульсивна. В состоянии аффекта она способна нарушить саму основу мироздания. Именно этого и добивается Лис, пригласив нас поиграть с ними, он хочет, что бы о нас просто забыли. Нельзя бояться и преследовать, то о существовании чего ты не знаешь. Потому кровь из носа, но к завтрашнему утру И.О. - синигами должен быть на ногах. Идеи есть?
- Если его место займу я, это, конечно, обманет и синигами и стражей. – Ящерица в сомнении скорчил странную рожу и почесал затылок. – Но вот Ястреб может и просечь разницу. Может Змею попросить?
- Тьфу, ведьма. Не поминай к ночи эту тварь. – зло сплюнул Росомаха, поджимая губы и с сомнением глядя в сторону. - Ты уверен, что Ястреб просечет тебя? Мне бы очень не хотелось тащить мальчишку к Змее. Как ты потом не правь его судьбу, а такую встречу фиг затрешь.
В ответ мальчишка лишь вновь пожимает плечами и тут же оглядывается через плечо. Росомаха щурясь тоже замирает вслушиваясь в движения воздуха. И оба зверя медленно отступают в тень, плавно сливаясь с окружающим пейзажем, лишь две пары глаз горели из темноты еще пару мгновении, но вот погасли и они . И вскоре об их присутствии здесь напоминало лишь пара капель крови Абарая упавших с испачканного наушника Ящерицы.
На мостовую рядом с телом Рейнджи выйдя из шунпо приземлились сначала Бьякуя а за ним чуть позже Хицугая и Матсумото. Синигами десятого отряда тут же бросились к лежащему без сознания Ренджи. А Кучики все-так же стоял, глядя на лежащую возле его ног бумажку. Аристократическое лицо привычно выражало сосредоточенную отстраненность, и только темные глаза, словно остекленев, застыли на злополучном послании. Медленно глава великого клана наклонился, подымая записку. Еще мгновение ушло на то, что бы ознакомится с текстом послания. Хицугая встревожено обернулся, капитан Кучики стоял бледный как мел, прикрыв глаза и сжав в кулак какую-то бумажку.
- Кучики-сан. – тихо начал Тоширо, старательно подбирая слова. – Рукия-сан… она у них?
- Вас это больше не касается. Забирайте Ренджи, обо всем остальном я позабочусь сам. – темный глубокий взгляд невозможно прочесть, но ясно одно - это письмо ультиматум для Кучики-тайчо. Хицугая молча кивает, понимая, что спорить сейчас с рукобан тайчо бесполезно. Мацумото вскидывается явно собираясь возражать, но Хицугая вовремя перехватывает своего лейтенанта и молча отрицательно качнув головой дает понять сейчас не лучшее время для разговора с Кичики-тайчо.
- Я думаю нам бы стоило обратится к Укахаре-сану. – аккуратно произнес Хицугая. – Возможно, ему что ни будь известно. В любом случай сейчас его помощь будет как нельзя кстати.
Кучики, словно не хотя, медленно кивнул. Забрав раненного товарища синигами поспешили в магазинчик, так и не заметив двух посторонних наблюдателей.
***
- Ну и как протекает твое обучение, Гин? – это улыбчивый взгляд и ласковый голос, столько раз вводили в заблуждение бойцов Готей 13, вот только арранкары уже знают ему цену, и замирают в ужасе, едва взгляд Владыки останавливается на них.
- Отлично, та-а-йчо. – а вот отвечающую Владыке Небес улыбку не любит ни кто. Гин насторожен, и не торопится развивать разговор с Айзеном. Тонкие пальцы незаметно для владельца отбивают какой-то сложный мотивчик подушечками пальцев. Айзен буквально чувствует напруженное ожидание, что вдруг охватило его верного сподвижника. Вот только сейчас он не знает, что за игру ведет его лейтенант.
- Гин, ты ничего не хочешь мне рассказать. – очень давно в их отношениях не проскакивал этот тон, серьезный и выжидательно-настороженный. С тех давних пор когда Айзен наконец решился рассказать маленькому руконгайскому мальчишке о небесах. И вот в точности как тогда, медленно бегут секунды растягиваясь в вечность, и Айзен ждет ответа. Вот только сейчас улыбка тонких губ не растаивает, не становится понимающей и принимающей, она все так же холодна и пуста. Гин молчит. Его острые угловатые руки расслабленно лежат на коленях.
- Думаю мне хватит еще максимум парочки дней для того что бы закончить с шашками. – очень плохой ответ, но Айзен молчит дожидаясь продолжения. – Два дня тайчо и все встанет на свои места. Не мешайте мне, пожалуйста.
- Тоусен мертв, Улькиорра и Гимджоу тоже. – медленно обдумывая каждое слово напоминает Соуске, в его голосе нет сожаления или досады, просто напоминание. - Это не критично. Но я хотел бы знать, что за игра так увлекла тебя, Гин.
- Потом, тайчо… я все объясню. – Гин подымает глаза на стоящего возле перил Айзена, тяжелый и усталый взгляд так непривычен для Ичимару. – А еще, я прошу вас… ни при каких обстоятельствах не покидайте Лас Ночес. – взгляд красных глаз смотрит прямо и открыто, Айзену становится не уютно от этого взгляда. Глааза альбиносов плохо реагируют на яркий свет, именно это, как считал Соуске, скрывалось за так не любимым всеми прищуром Ичимару, но сейчас бывший капитан пятого отряда совсем не уверен в правильности своих выводов. Слишком прям, слишком холоден и слишком чужд этот взгляд. Айзен молча наблюдает за странной игрой теней за спиной своего первого помощника в свете сотворенного им солнца. И вот Ичимару уже привычно щурит глаза и машет рукой, покидая балкон, лишь его тень на мгновение замирает, все еще разглядывая Владыку, и тут же спешит за своим владельцем.
Для справки:
Дебютами называют начало партий. Это четко установленный порядок ходов в шашечной партии, который подчиняется определенному плану игры.
Дебют "тычок" состоит из 4 начальных ходов, по своей идее напоминает "кол". Часто "кол" называют "дедушкой" дедушкой всех начал. В шашечной игре он известен испокон веков. Название старинного начала связано с постановкой на втором ходу коловой шашки на поле с5. Белая коловая шашка долго стоит на этом поле, сдерживая силы противника. Попытки ликвидировать ее при помощи нападений приводят черных к большому ослаблению своего правого фланга и часто служат причиной проигрыша партии. Однако имеются и некоторые отличия. Дело в том, что после постановки белыми тычка у черных отсутствует шашка на поле a5. Поэтому белые способны вести более активную атаку на правом фланге противника. Всю партию, которая заканчивается победой белых, можно уложить в 13 ходов.
@музыка: Пилот " Нет дела до всех"
@настроение: теплое