Маленькое сердце

[Shinsoo]

Название: По полочкам
Автор: Shinsoo
Бета: Тёмный уголок подвала ( текст еще в процессе беттинга)
Форма: текст
Категория: PWP+18
Пейринг/Персонажи: Данзо Шимура/Кагами Учиха, Хирузен Сарутоби
Жанр: Дорожное приключение
Размер: 36204 знаков
Рейтинг: NC-17
Саммари: После злополучной миссии хочешь - не хочешь, а точки над и надо расставить.
Дисклаймер: Права на героев и вселенную "Наруто" принадлежат Кишимото.
Предупреждение: Кинки / Фетиши, Упоминания пыток, BDSM, Домспейс, Бладплей, Игры с температурой, Контроль / Подчинение, Мастурбация, Мейлдом, Садизм / Мазохизм, Сексуальная неопытность, Явное согласие.
От автора: Текст-подарок написан для Саши Шершень на игру челлендж-кинк Весна Юности 18+. По условию: Вампиризм, Ваксплей, Мейлдом.
Предыдущая часть bhime.diary.ru/p221516578_repeticiya.htm

Унылые, бледно-зелёные стены больничной палаты навевают на Данзо тоску. Но уже хотя бы перестают расплываться перед глазами, да и блевать каждые полчаса уже не хочется. Лечащий врач бегло бросил на утреннем осмотре, что ещё пару дней подержат и выпишут. Лежать в обнимку с ведром можно и дома, главное, пока не напрягать голову и обождать с миссиями хотя бы ещё пару недель. На что Шимура мрачно усмехается, но молчит. Врач грозит мигренями, но потом машет рукой на упёртого подопечного, предупреждая, что снимает с себя ответственность, если баран не хочет его слушать и выполнять рекомендации. На что Шимура замечает, что если бы он не ходил на миссии, то Коноха бы пала и этого белобрысого умника враг выпотрошил, как какой-нибудь мясник того же самого барана. Ириен матерится и орёт, что это сам Шимура баран твердолобый, и мозги ему точно не нужны, и пусть делает что хочет. Но под конец вскользь замечает, что выпишет какую-то микстуру для ускорения реабилитации.

Пару раз к нему заглядывали Кохару, Хирузен и Хомура с Торифу. Первые, хихикая и переглядываясь, припёрли букет цветов, с заныканной внутрь порнухой. Вторые — мандаринки и термос с саке, под видом чая. Порнуху и термос бдительный белобрысый ушлёпок отобрал под предлогом, что стимуляция и физические нагрузки при сотрясении мозга вредны. Потом, когда Шимура ковылял по стеночке ночью в сортир, из ординаторской слышался звон посуды и ржач. Термос утром вернули. Пустой. И сказали приглашать друзей почаще, мол, поддержка товарищей благоприятно влияет на восстановление когнитивных функций мозга и общее состояние организма.

В дверь постучались, и Шимура хмурится, гадая, кого ещё принесло с подарочком для больного. На пороге появляется мрачный Кагами с пакетом яблок. Молча проходит, пристраивая пакет на прикроватную тумбочку и угрюмо косит взглядом в бок. Говорить не хочется, да и что тут скажешь, поэтому Данзо тоже молчит.

— Извини, — наконец глухо роняет Учиха куда-то в сторону.

— За что? — бросив быстрый взгляд на напарника, Данзо отворачивается. — Сам дурак, подставился.

Подставился Шимура знатно до натуральных искр в глазах, до сих пор не понятно, как ему башку не размозжило. Отделался же лёгким испугом и слегка помятой черепушкой.

— Моя вина.

— Твоя, — соглашается Данзо. — Что это вообще за херня была? Глаза, что ли, дома забыл? Чуть ребят не положил. Пёрли прямо на ловушки, как по главной улице.

— Вас там зажали, думал, если будем обходить — не успею.

— Какого хера туда было вам вообще лезть? У вас своя задача была, у нас своя. А так ещё и свою группу чуть не угробил.

— Вас бы засыпало всех.

Всех и засыпало, только Данзо успел выскочить из-под обвала, устроенного командой Камня. И то только потому, что, бросив всё, сам рванул в заминированный печатями каньон навстречу группе Учихи, когда заметил, что тот, словно не видя ловушек, ведёт своих по прямой к ним. Шимуру вытащил Кагами буквально на себе, чудом проскочив между летящих вниз камней. У чуда даже название было — шаринган. Остальные остались там.

— Ладно, забудь.

Данзо отворачивается, старательно пялясь на ветку за окном.

— Я не могу забыть.

— Ну так помни и мучайся, — раздражённо отмахивается Данзо. — Ты меня со священником не перепутал? У каждого из нас за спиной своё кладбище и не только из врагов. И чем дольше мы проживём, тем оно будет больше. Не можешь с этим жить, уходи из шиноби. Что ещё тебе сказать?

— Да я не о том.

— А о чём? — Данзо удивлённо переводит взгляд на понурившегося Учиху.

Кагами медленно опускается на колени перед койкой, шумно выдыхает и замирает, ткнувшись лбом в край кровати. Данзо забывает, как дышать, чувствуя подрагивание собственных пальцев от едва сдерживаемого желания положить ладонь на склонённый перед ним затылок.

— Ты совсем долбанулся? — Данзо быстро бросает взгляд на дверь.

Дыхание тяжелеет, а рука всё же тянется к затылку. Пальцы скользят в шелковистые пряди, массирующим движением проходясь по коже головы. Но только для того, чтобы через мгновение жёстко сжать кулак, дёрнув вверх и вбок и притирая чужую щеку к накрахмаленной простыне.

— Ночью приходи, — наклонившись, в самое ухо шепчет Данзо. — Тогда поговорим.

И тут же откидывается на подушку, отдёрнув руку.

— Всё, проваливай. Сейчас обход будет.

Кагами резко отворачивается, пряча глаза. Зато Данзо успевает отчётливо разглядеть, как под тёмными прядями алеют уши напарника.

Стоит двери закрыться за спиной Учиха, как Данзо со стоном роняет лицо в ладони:

— На хера? — глухо стонет он, растирает лицо и, скользнув пальцами уже в свои волосы, пару раз с силой дёргает. — Вот на хера?!

Они ведь договорились, почему не придерживаться принятого решения? Чёртов Учиха! Глаза цепляются за решетчатую спинку кровати и висящее на ней полотенце. Ещё одно полотенце висит на соседней кровати. Повезло, что он один в палате. О чём он, блядь, думает?! Почему не послал Учиху сразу?

Весь оставшийся вечер Данзо мается ожиданием, усилием воли заставляя себя лежать ровно, а не вертеться юлой в постели. Голова натурально начинает гудеть от мыслей и внутреннего диалога. Шимура пытается расслабить тело, смирив его медитацией. И в итоге не замечает, как засыпает.

Будит Данзо навязчивое ощущение, что в палате он не один. По привычке Данзо не торопится демонстрировать пришельцу, что проснулся. Он осматривается сквозь опущенные ресницы, пока не замечает в густой тьме дальнего от окна угла ещё одну тень. Жёлтый свет уличного фонаря, бестактно заглядывающий в окошко, туда не дотягивается, и всё же Данзо отчётливо ощущает — там.

Мелькает подленькое чувство притвориться спящим. Но в темноте зажигаются два багровых огонька с чёрными узорами томоэ. И Данзо садится, понимая, что шаринган уже не обманешь. Кагами делает шаг из своего угла в световое пятно и замирает.

Шаря босыми ступнями по полу, Шимура ищет больничные тапки и тянет время, пытаясь вспомнить заготовленную вечером речь о вреде неуставных отношений. Кагами молча расстёгивает джоунинский жилет, бросая его на соседнюю кровать, затем тянет вверх рубашку из-под ремня. Данзо следит за плавными движениями и вспоминает, как сладко дрожало это тело под ударами.

— У тебя с собой есть что? — вместо нравоучительной речи спрашивает он у визитёра.

Кагами растерянно оглядывается и отрицательно качает головой. Данзо одевает тапки и встаёт навстречу.

— Ремень есть, — находит выход Кагами, дёргая пряжку на форменных брюках.

— Давай, — покладисто соглашается Шимура.

Подходит ближе, и Кагами вкладывает в его ладонь свой ремень.

— Встань вон туда, — Данзо кивает на спинку своей кровати.

Кагами делает пару шагов вперёд и замирает спиной к Данзо. Шимура следит, как от глубокого дыхания едва заметно движется спина и поднимаются плечи Учихи, и, зажимая пряжку в кулаке, накручивает ремень на ладонь. В голове настолько звенящая пустота, что сейчас он готов услышать даже хлопок одной ладони.

— На колени, — командует Данзо. — Глаза закрой.

Можно было бы, конечно, сдвинуть на глаза хитайате, но отчего-то Данзо эта идея не нравится. То, что гордый Учиха сам закрывает глаза, волнует куда сильнее.

А вот идею с фиксацией приходится отбросить. Не приведи боги, занесёт нелегкая кого, замучаешься распутывать. А потом ещё объясняй, чем они тут занимаются. Ками-сама, лучше б трахались — это хоть как-то ещё можно объяснить. Как говорится: чем бы ниндзя не тешился, лишь бы своих не резал. И это не про них.

— Руки на спинку кровати положи. И держись.

Кагами, стоящий на коленях с разведёнными, как для тяги сверху, руками, смотрится на редкость эстетично. Чувствуется напряжение в плечах, красивый разлёт мышц. Данзо бьёт прицельно, жаля спину самым кончиком ремня. Кагами ниже склоняет голову и дышит чаще. Постепенно Шимура втягивается в ритм, но вот поддерживать его долго не в состоянии. Каких-то пара минут — и тело его подводит, подло напоминая про ограничение на физические нагрузки.

— Не могу. Всё, — глухо шепчет Данзо, чувствуя, как снова начинает шуметь в голове, а во рту кислит вязкая слюна. — Ща блевану.

Кагами дёргается, напрягаясь всем телом, и Данзо спешит пояснить:

— Башка кружится, стоять тяжело. Давай на койку.

Но прежде приходится схватиться за спинку кровати, пережидая приступ. Шимура прикрывает глаза, старательно выравнивая дыхание. Становится немного легче. Он машинально треплет Учиху по голове, тот не то что с колен не встаёт, даже прутья не отпускает. Данзо вяло радуется, что тот не полез его поддерживать. И Шимура аккуратно добирается сам до постели. Суёт под спину подушку, устраиваясь удобнее и блаженно вытягивая ноги.

— Ползи сюда, — зовёт он, ничего такого не имея в виду.

Но Кагами понимает буквально. Отцепившись от спинки кровати, Учиха на ощупь двигается к Данзо, так и не встав с колен. Сначала нашаривает ногу Шимуры и, едва касаясь её самыми кончиками пальцев, как по путеводной нити, двигается дальше, остановившись только у самых бёдер.

Наблюдая за этой картиной Данзо не удерживается и фыркает, стараясь скрыть смешок. Учиха выглядит забавно и как-то беззащитно мило. Кагами поворачивает голову на звук, и Данзо улавливает, как у того дёргается кадык. Идея приходит сама, и Данзо протягивает руку, аккуратно укладывая её на мягкое горло напарника. Чуть надавливает, лаская пальцами, а затем захлёстывает ремень вокруг чужой шеи.

— Вот так, — довольно тянет он. — Иди сюда.

И тянет руку с накрученным на кулак ремнём на себя.

— Ложись.

Кагами ложится поперёк койки на бёдра Данзо, сильно свесившись с другой стороны, так что его задница оказывается прямо под носом Данзо. А самому Кагами приходится вытянуть руки, упираясь ими в пол для равновесия.

Несколько ударов Кагами терпит спокойно, явно стараясь не издавать лишних звуков. Да и сам Данзо не может нормально сосредоточиться на процессе, чутко прислушиваясь к ночным звукам больницы. Это раздражает. Остановившись, Данзо перекладывает конец ремня в левую руку, другой выдёргивает из-под плеча полотенце.

— Ну-ка, давай так попробуем.

Потянув ремень, Данзо начинает комкать рифленую ткань. Кагами послушно задирает голову, и Данзо подносит к его губам ком.

— Рот открой и держи, — проталкивая между открывшимися челюстями полотенце на манер кляпа, приказывает Шимура.

Перехватив ремень обратно в правую руку, Данзо оглаживает напряжённую спину. Доводит руку до поясницы и задумчиво цепляет кончиками пальцев пояс брюк. Замирает, прислушиваясь к настроению напарника, и тянет их вниз вместе с бельём. Кагами начинает заметно нервничать. Но затем приподнимает бёдра, давая Данзо возможность стянуть с себя плотную форменную ткань, оголив ягодицы.

Данзо бросает взгляд на дверь: вот дебил, даже не догадался хоть стулом дверь подпереть. И мягко проводит рукой по одной из окружностей, чувствуя каменную твёрдость мышц.

— Ну же, расслабься!

Вот теперь дело идёт на лад. Судорожное дыхание, разбавленное мерными хлопками, заставляет нервно сглатывать уже самого Данзо. Кагами дрожит, ёрзая и притираясь бёдрами сильнее, не скрывая своего возбуждения. В какой-то момент Учиха знакомо поддаёт бёдрами, и Данзо понимает, что его пижамные штаны и постель сильно рискуют попасть в зону поражения.

— Что-то ты сильно завёлся, — натягивая ремень, шепчет Шимура в попытке снизить градус, в том числе и свой. — Смотри, уделаешь мне постель, пиздец тебе!

Кагами придушенно хрипит и выплёвывает кляп.

— Тогда пусти.

Чувствуя странное разочарование, Данзо разжимает кулак. И Кагами буквально сползает с его колен на пол, всё ещё тихонько всхлипывая и украдкой размазывая кулаком слёзы. Данзо прикрывает глаза, делая глубокий вдох ртом и выдыхает через нос.

— Ну раз всё, тогда проваливай. Передёрнешь где-нибудь в подворотне и свободен.

Передернуть бы не мешало и самому Шимуре, стояк такой, что аж живот крутит, заставляя гадать, сможет ли он доползти до душа в таком состоянии. С трудом разлепив глаза, Данзо тянется распутать ремень и замечает, что глаза Кагами всё ещё закрыты.

— А ты?

— Что я? — вместо ремня Данзо кладёт руку на щеку Учихи, заворожённо проводя большим пальцем по мягкой влажной коже под глазами. — Я на ногах еле стою, физические нагрузки мне противопоказаны.

Шимура усмехается, вспоминая белобрысого. Кагами ниже склоняет голову, пряча припухшее лицо.

— Я… могу помочь?

Данзо удивлённо приподнимает брови и собирается спросить, как, чёрт возьми, Кагами собирается ему помогать? Отвести в душ и подержать? Но вместо этого просто тянет вновь подхваченный импровизированный ошейник на себя. Кагами послушно тянется следом, замирая над пахом Данзо. Но в последний момент всё же сдаёт назад, натягивая «поводок». Данзо следит, как едва уловимо в темноте дрожат веки Учихи и губы сжимаются в тонкую полоску.

— Что, уже передумал? — Шимура тянет руку с зажатым в ней ремнём вверх, со злорадством отмечая, как следом вытягивается в струну тело Учихи. — Смотрю, ненадолго твоей решимости хватило.

Кагами не выдерживает и перехватывает ремень, дёргая его вниз в попытке ослабить натяжение.

— Руки куда тянешь? — шипит на него Шимура. — Мы же вроде ещё не закончили. Или ты уже всё?

Пальцы разжимаются, и под довольный смешок Данзо Кагами отпускает ремень.

— Ну, вот и славно, — пристроив локоть на спинке кровати, Данзо регулирует натяжение: придушить случайно дурака было бы верхом идиотизма. — Давай тогда поможем друг другу.

Данзо опускает свободную руку на пах, мягко скользя пальцами по тонкой ткани пижамных штанов.

— И чего мы ждём? — пальцы пробираются под резинку, проходясь по всей длине. — Давай, покажи как ты это делаешь… не стесняйся, все свои.

Кагами тоже опускает руки, прикусывая губы. А Данзо злится, что в палате так темно, что приходится до рези в глазах вглядываться в лицо Учихи, чтобы хоть как-то понять, что с ним происходит.

Кагами втягивает голову в напряжённые плечи и загнанно дышит, но самого действия не видно. Данзо сгибает колени, накинув сверху одеяло, и продолжает неспешно двигать кистью, позволяя воображению дорисовать картину, скрытую от него краем кровати и ночным полумраком. Кагами резко и с протяжным стоном выдыхает и, согнувшись, утыкается лбом в край койки. Данзо поспешно отпускает ремень, слушая тяжёлое дыхание, и наконец кончает сам. Оргазм слабый, особенно по сравнению с тем, что было в лесу. Впрочем, на большее сил Шимуры сейчас вряд ли бы хватило. Вытерев ладонь о многострадальное полотенце, Данзо стягивает ремень с горла Учихи.

— Молодец. Открой глаза.

Он кладет ладонь затылок, несколько раз проскальзывая по волосам. Данзо жёстко рубит в сон, ему едва хватает выдержки держать глаза открытыми.

— Вытрись, — шепчет Шимура, протягивая полотенце, но, кажется, Учиха снова впадает в ступор.

Преодолевая накатившую дурноту, Шимура наклоняется к макушке, зарываясь носом в тёмный шелк волос. Приходится ждать, задавая напарнику ритм собственным дыханием. Постепенно Кагами подстраивается и наконец начинает шевелиться, забирая из рук Данзо полотенце.

Данзо откидывается на подушку и прикрывает глаза рукой, вслушиваясь, как Кагами шуршит одеждой, приводя себя в порядок. Оба молчат. Лишь когда тихонько скрипит подоконник под весом Учихи, тот полушёпотом бросает:

— Запомни, я не шлюха.

Сил ответить нет, Данзо просто натягивает одеяло на голову и отворачивается.

Через пару дней Данзо выписывают. Ему отдают вещи, оружие и обещанную микстуру. У входа в больницу его встречают Хирузен и Кохару, помогают добраться до дома. Данзо строго следует рекомендациям белобрысого, пьёт по часам микстуру, много спит. И жизнь потихоньку входит в привычное русло.

Через неделю его навещает Тобирама-сенсей, намекая, что пора бы вернуться к тренировкам. На что Шимура отвечает, что у него медотвод и нарушать предписание врачей он не будет.

— Не слишком ли ты себя жалеешь? — внимательно осматривая Шимуру, замечает сенсей.

— Дело не в жалости, а в эффективности, Тобирама-сенсей. От бойца, блюющего дальше, чем видит, и с головокружением, в бою толку мало. Сам сдохнет — не жалко, а вот завалить миссию и своих же подставить не хотелось бы.

Тобирама такой ответ принимает. И ещё через неделю Шимура приходит на тренировочную площадку. Постепенно наращивает нагрузки, входит в рабочий ритм. Через две недели начинаются миссии.

Учиха больше не приходит, не ищет встреч наедине и взаимодействия больше необходимого на совместных тренировках или миссиях. И Данзо этому рад, ему хватает своих демонов, чтобы ещё заморачиваться с чужими. Постепенно всё снова становится привычно и размеренно, пока в одночасье не летит к чертям.

Весь рядовой состав поднимают по тревоге в самое паскудное время — пять утра. Все, начиная с генинов до спецджоунинов, выстраиваются ровными шеренгами. Их быстро делят на группы: трое геннинов — один джоунин, остальных по двое. Раздают свитки для связи и тактические карты с подкрашенными секторами.

Шимуре в напарники достается Кагами. Учих, Хьюга и Инузука пихают чуть ли не в каждую группу хотя бы по одному, в пары им ставят бойцов прикрытия. По рядам тихой волной идет шёпоток на предмет: че за кипиш?

За правым плечом материализуется словно из ниоткуда Хирузен, тараща глаза и воровато озираясь. Данзо ловит взгляд друга и кивает: пронырливая обезьяна вечно трётся возле руководящего состава и часто знает больше остальных. Сарутоби тянется к нему, и Шимура наклоняется в ответ, едва различая, а скорее просто читая по губам:

— Пароли и расположение печатей, — Хирузен смешно выдвигает челюсть вперёд и стреляет глазами вверх.

Своё удивление Данзо обозначает лишь чуть заметно нахмурившись и отстраняется. Сарутоби дёргает плечами, показывая, мол, за что купил — за то продал. И тут же отскакивает к недовольно косящемуся на него Хидеки из Хьюга. Хидеки Данзо знал постольку поскольку, сильный ниндзя, хоть и на пару лет младше их с Хирузеном, но уже в ранге джоунина, собранный и немногословный. Шимура ему искренне посочувствовал: иметь в напарниках обезьяну то ещё удовольствие.

Если Хирузен прав, дело имеет скверный оборот. Ограничительный барьер Конохи невидимым куполом защищает всю деревню. Бесценный дар клана Удзумаки Листу. И если печати от него похищены, кто-то знатно облажался.

Мрачный, как предгрозовое небо, Тобирама объявляет задание:

— Цель: группа шиноби, количество человек неизвестно, ранг «А». Для групп с геннинами: найти и доложить, в бой не вступать. Для всех остальных: найти и уничтожить. Приоритетная цель: секретный свиток со знаком неба. Копии уничтожить. К заданию приступить немедленно.
***Их сектор — исток Накано; ещё не разошедшаяся полноводной лентой речка извилисто петляет среди величественных каменных глыб. То срываясь с обрывов, то теряясь среди множества притоков, бегущих между громадных корней вековых, заросших изумрудными мхами и оранжево-красными лишайниками деревьев.

На цель они наскакивают неожиданно, чуть ли не сталкиваясь друг с другом носами, влетев на всём ходу на очередной горный уступ. Врагов двое: парень и девка.

— Учиха! — успевает заорать парень, и девчонка бросается наутёк, натягивая на лицо капюшон.

Парня они сносят быстро, а вот за куноичи приходится побегать. Вёрткая и быстрая, словно ласка, тварь драпает так, что их скорости едва хватает, чтобы держать заданный девчонкой темп. Она не оставляет им времени ни то что на организацию ловушки, даже на банальную атаку, тенью скользя между стволами деревьев.

— Выиграй мне время! — бросает Данзо Кагами.

Учиха на ходу складывает печати и исчезает в шуншин. Данзо набирает скорость, готовя футон-шинкуха. Кагами мелькает перед куноичи, и та шарахается в сторону, каким-то седьмым чувством уходя от атаки Учиха. Вот только Данзо бьёт по площади. Футонниндзюцу ураганом срывается с губ Шимуры, ломая ветви и выкорчёвывая деревья на своём пути. Беглянка попадает в эпицентр урагана. И всё же успевает сгруппироваться, но скорость потеряна, а она сама явно дезориентирована. И едва порывы ветра позволяют, как к ней подскакивает Кагами, пинком отправляя девчонку в нокаут.

Связав шпионку, они быстро обыскивают куноичи. Свитка нет — значит, их ждёт допрос. Дело рядовое, когда в группе есть носитель доудзюцу. Но девчонка оказывается сенсором, и, стоит Кагами подойти ближе, девка жмурится, не давая поймать себя в гендзюцу. А дело превращается в муторную грязь, которую Данзо приходится взять на себя.

Данзо бьёт, ломает и бесконечно задаёт по кругу три вопроса. Куноичи молчит. И Шимура с тоской думает, что её придётся волочь в деревню, а там уже Яманака вытрясут из неё все, что только можно. Вот только это время, время, которое даст её подельникам возможность сбежать, унося с собой бесценные тайны Листа.

— Где свиток? Ваш маршрут? Количество человек в группе?

Куноичи молчит, щерясь на Данзо загнанной крысой. Сплёвывает разбитыми в кровь губами под ноги Шимуре и закрывает глаза. Холодная ярость окатывает Данзо с ног до головы. Ему нужна эта информация. Но куноичи стойко терпит побои и молчит. Её не сломать привычными методами, нужно менять схему.

Данзо делает шаг назад отступая, оценивающе рассматривая опухшее в кровоподтеках лицо девушки. Ярость отступает, оставляя после себя арктический лёд равнодушного интереса.

— Знаешь, ты права, — обходя застывшую перед ним на коленях девушку по дуге задумчиво роняет слова Данзо. — Шиноби не должен предавать своих. Мы просто зря тратим время.

Потому, как застыла жертва, Данзо понимает, что его услышали.

— Давай поиграем. Твои ведь придут за тобой? Или нет? — Шимура резким пинком опрокидывает куноичи вперёд и давит, ощущая под ногой, даже сквозь подошву, вывернутые из-за стянутых за спиной рук острые лопатки. — Как думаешь, сколько у нас времени?

Затем переступает через неё и просто садится сверху, фиксируя коленями бёдра девушки. Пока ненавязчиво оглаживает кончиками пальцев задравшийся зад, подцепляя край юбки.

— Ты идиот, если думаешь, что от этого я сломаюсь! — шипит куноичи.

— Даже в мыслях такого нет, — Данзо достаёт кунай и по шву начинает распарывать юбку. — Просто надо же как-то скоротать время.

— Чтоб ты сдох! У тебя нет чести, ублюдок, — шипит куноичи, впервые с начала допроса задёргавшись в попытке сбросить с себя мучителя. — Я сама вырежу тебе сердце!

— Честь? — смеётся Данзо, оголяя цвета топлёного молока полушария. — Честь шиноби укладывается в два слова: выполнить миссию. Всё!

И резко опускает руку на откляченную задницу. Девушка вздрагивает от неожиданности всем телом.

— Ну, с чего начнём? — ласково спрашивает Шимура. — Как ты хочешь?

Девушка под ним воет, пытаясь уйти из-под хлёстких ударов. А Шумара, остановившись, проводит большим пальцем по ластовице трусиков и оборачивается:

— Не слышу ответа. Какая дырочка будет первой?

— Убью, сука-а!

— Стой, — неожиданно вмешивается стоявший до этого безмолвной тенью Учиха. — Можно по-другому.

— А нужно? — Данзо самому противно слышать столь явное разочарование в своём голосе.

— Сэкономим время, — откликается Кагами, обходя пленницу и садясь напротив её лица на корточки.

Учиха грубо вздёргивает за волосы голову куноичи.

— Открой глаза, — вроде бы спокойно и от того более жутко просит носитель уникального доудзюцу. — Или ты хочешь, чтобы тебя отодрали во все дыры?

Данзо ждёт.

— Смотри на меня! — лицо Кагами искажает ярость, и он дёргает голову пленницы из стороны в сторону. — Живо!

— Может, ей нравится? — усмехается Шимура, вновь поглаживая влажную ткань и чуть надавливая в стратегических местах. А потом и вовсе забирается под лёгкую полоску, погружая пальцы во влажную мягкую плоть. Куноичи дёргается и каменеет всем телом. Ну вот и всё.

Данзо встаёт, отходя в сторону, пока Учиха заканчивает допрос. Схема оказалась рабочей. Хотя если у тебя под рукой Яманака или Учиха — всё намного проще. Кагами поднимается, и Данзо тянется за свитком, собираясь активировать связь с центром и доложить результаты допроса. Но Учиха молчит.

— Ну что там? — не выдерживает паузы Шимура, недовольно щурясь на напарника.

Кагами смотрит зло, так и не погасив багрового блеска шарингана.

— Зачем? — наконец словно выплевывает Учиха вопрос.

— Что именно? — уточняет Шимура, не понимая, что так выбесило напарника. — Нам нужна была информация — и мы её получили. Просто так бы она тебя к себе не подпустила. Что не так?

Скосив взгляд на предмет их разговора, Данзо замечает вбитый в девушку чуть ли не по самую рукоять кунай. Само по себе убийство куноичи не вызывает вопросов, но вот метод…

— У тебя какие-то проблемы? — тянет встать навстречу вызверившемуся ни с того ни сего напарнику, но Данзо остаётся сидеть. Нельзя показывать страх или растерянность, иначе зверь, проснувшийся в Учиха, кинется уже на него.

— У меня?! Это всё ты! — через губу цедит Учиха, бросая свои обвинения в лицо Шимуре. — Ты хотел её трахнуть! Тебе же нравится такое!

Кажется, до Данзо начинает доходить суть проблемы, и, похоже, Учиха провёл не самые удачные параллели. Шимура молчит, выжидая и подбирая слова. Учиха же весь гудит чакрой, как перед броском, и смотрит исподлобья.

— Разве я пришёл к тебе во второй раз? — Данзо встаёт, медленно и обманчиво расслабленно. — Разве я не предлагал всё забыть? А теперь ты сыпешь обвинениями. И в чём я виноват перед тобой?

Данзо скашивает глаза на труп.

— Это работа. А то, что ты себе там навоображал, — твои проблемы. Разве не я дал тебе то, что ты хотел? Не задавал вопросов, не лез в душу? Разве нет? Но разве ты хоть раз спросил меня, чего хочу я? Нет! Ты пришёл сам и вывалил на меня свои проблемы, а я был тактичным и внимательным. И в ответ я мог бы получить хотя бы «спасибо». Но нет — так нет. Заметь, не я выкатываю тебе претензии. Но мне не понятно, что сейчас не так? В чём проблема? Может быть, ты вынешь язык из жопы — понимаю, у Учих с этим большие сложности, — но ты попробуй и объясни мне, в чём моя вина перед тобой? Что ты от меня хочешь?

С каждым новым предложением Данзо делает шаг вперёд, наступая, а Учиха наоборот — отступает.

— Я всё сказал. Есть что ответить?

Но Кагами лишь втягивает голову в плечи и отводит взгляд. И Данзо, кивнув, отворачивается, возвращаясь к брошенному свитку и вещам. Надо отправить отчёт, а они теряют время на тупые разборки.

— Ты правда бы её трахнул? — тихо уточняет Кагами, пряча глаза.

— Уф, если для тебя так это важно, то нет, — Данзо устало качает головой, сетуя, что его пламенная речь о сортировке собственных демонов, кажется, прошла мимо ушей напарника. — Я не настолько конченный, чтобы совать хер во вражескую куноичи.

— Ты был очень убедителен.

— Спасибо, — Данзо польщённо склоняет голову, отыскивая на дне мешка нужный свиток. — Она достойно держалась, это вызывает уважение.

— А меня?

— Что тебя? — настороженно уточняет Данзо, откладывая вещмешок и переводя внимательный взгляд на напарника.

Кагами смотрит вбок и молчит.

— А ты хочешь? — осторожно спрашивает Данзо. — Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул?

— Когда я стою перед тобой на коленях с закрытыми глазами, мне кажется, я могу сделать всё, что ты захочешь, — тихо признаётся Учиха. — Будто это совсем не я… Я ей завидовал.

— Да-а, — тянет Данзо, запуская руки в свои волосы и лохматя и без того всклокоченную шевелюру. — В плен тебе, Кагами, попадать нельзя — ты там всех заебёшь, но хотя бы секреты родины не выдашь.

Кагами вскидывается, но Шимура останавливает того поднятой ладонью.

— Извини, глупая шутка. Давай разложим по полочкам.

Мысли с трудом складываются в слова, но Шимура пытается отстраниться от ситуации, вывести себя за рамки условий. Уложить в голове новую схему, встроив её в реалии текущей ситуации.

— Это у тебя только со мной? Или без разницы?

— Не знаю, я больше не пробовал… только вот… сам, — Кагами закатывает рукав, показывая предплечье с тремя ровными, уже покрывшимися корочками порезами.

— И как? — вид затянувшихся порезов вызывает беспокойство, которое Данзо прячет за сложенными в замок руками, утыкаясь в них подбородком.

Кагами неопределённо дёргает плечом.

— А ты? Тебе это нравится?

Данзо долго ищет правильный ответ, но и с его чертями всё тоже сложно.

— Меня это беспокоит, — наконец подбирает Шимура слова своему состоянию. И потом как прыжок с обрыва: — Я завожусь от вида крови.

— Моей или вообще?

— Твоей в особенности, — это признание даётся неожиданно легко.

— И что мы теперь будем делать… ну, с этим?

— Что делать? — выдохнув, Данзо усмехается. — Знать свои слабости — разве не плюс? Обговорим условия, табу и будем жить дальше. Нам по-своему повезло, идти куда-то ещё с такой хернёй опасно. А тут даже идти никуда не надо, и компромат в чужие руки не уйдёт. Главное, не палиться сильно, а так — сплошные плюсы.

— И тебе не противно? — осторожный вопрос Кагами падает в тишину.

Вздохнув, Данзо тянется к сидящему рядом Учихе и, захватив того за загривок, подтаскивает ближе к себе.

— С чего бы? — столкнувшись лбами, Данзо смотрит в багряные глаза напротив. — В одной лодке сидим. А с нашей работой, ещё и по самую маковку в дерьме, так чем это хуже?

Кагами молчит, а затем вбирает нижнюю губу в рот и стискивает челюсти. Данзо чует металлический запах крови, а потом и её вкус, когда Кагами, склонив голову, накрывает его губы своими.

— Кагами, чёрт бы тебя побрал! — шипит Данзо, подминая напарника под себя. — Отчёт же!

— Руки, — шепчет под чужими то ли укусами, то ли поцелуями Кагами.

— Отчёт! — требует Данзо, рывком переворачивая Кагами лицом вниз, и перехватывая тому запястья над головой, тело под ним вытягивается в струну. — Время, у нас его нет! Уйдут же!

— Не уйдут, — сквозь зубы стонет Учиха. — Главное, свиток, а он от нас уже никуда не денется.

— Ах ты сука!

Кагами выворачивается и хитро щурится. И Данзо наклоняется к самому уху Учихи:

— Глаза закрой.

Алый свет шарингана гаснет под длинными ресницами, заставляя Данзо терять голову от срывающего все тормоза желания обладать. Просовывая руку под живот Кагами, Данзо притирается бёдрами к чужой заднице, давая почувствовать свой затвердевший член.

— Где свиток?

— Не скажу, — голос Кагами низкий, неровный, а сам он чуть поднимает бедра и втягивает живот, давая больший простор для действия.

Нащупав пряжку, Данзо дёргает ремень и наконец пробирается рукой под бельё, плотно обхватывая член Кагами у основания.

— Я ведь всё равно узнаю! — шипит Данзо, прикусывая загривок, и ведёт кистью вверх, мягко проходясь большим пальцем по шелковистой, набухшей кровью головке.

Кагами стонет в голос. И, сделав ещё пару ласкающих движений, Данзо подхватывает Кагами под живот, вздёргивая резко вверх и назад. Тот понятливо сгибает ноги в коленях, повторяя позу вражеской куноичи. Шимура яростно рвёт одной рукой собственный ремень из пряжки, второй давя между чужих лопаток. Грубо дёргает за плечи, заводя руки Кагами за спину и стягивая их предплечье к предплечью, чуть ли не выворачивая из суставов. Учиха дрожит. А Данзо мимоходом радуется, что, устраиваясь для допроса, они предусмотрительно закрыли периметр сигнальными печатями. Хорошую они сейчас картину представляют со спущенными штанами рядом с трупом. И ещё неизвестно в такой ситуации, что хуже: найди их свои или чужие.

Подтащив мешок, Данзо одним махом вытаскивает из него аптечку, ища что-нибудь подходящее. «Там растянуть надо», — вспоминает свои скудные познания Шимура, не торопится. Только времени нет, если Учиха не наврал, враг придёт за своей. Обязан прийти. Голова гудит от попыток просчитать варианты с таким количеством неизвестных — или это он сам гудит от того, что его член елозит между чужих ягодиц. Чёрт бы побрал Учиха, всё не вовремя! Данзо рвёт зубами упаковку с лечебной мазью.

— Сколько их? — пальцы подбирают яйца, жёстко стискивая их. — Ну?!

В ответ вскрик и Кагами ещё больше прогибается в пояснице. Он шумно дышит ртом с откровенными всхлипами и, кажется, вообще не соображает, что к чему.

— Мне нужна эта информация! — Данзо зло кусает плечо Учихи. — Сосредоточься, блядь!

Щедро смазанные мазью пальцы отыскивают тугое колечко, надавливая на неожиданно податливые мышцы.

— Сколько?! — рычит Данзо, не слыша своего голоса за шумом в собственных ушах, и второй рукой вновь принимается отдрачивать Учихе.

Тот, уткнувшись лбом в землю, лишь загнанно всхлипывает в такт движениям рук Данзо. Один палец входит легко, и, сделав пару движений, Шимура добавляет второй.

— Ну, я жду! — требует Данзо, подтверждая своё нетерпение зычным хлопком, вынув пальцы из задницы Кагами.

Учиха вздрагивает всем телом, мотает башкой и наконец выдавливает:

— Не помню!

— Вспоминай! — пальцы вновь погружаются в тело Учихи, и Дазно сам срывается на хрип, чувствуя, как изнутри дрожит Кагами.

Он разводит пальцы, ощущая упруго растягивающиеся мышцы. Собственное возбуждение становится уже почти болезненным, член сочится смазкой, требуя к себе внимания. Данзо пытается прикинуть, готов ли Кагами: три пальца идут с трудом. И пересаживается ближе, вздёргивая голову Кагами за волосы вверх, всматривается в раскрасневшееся лицо с дрожащими ресницами и приоткрытым ртом, испачканным кровью из прокушенной губы.

— Вспомнил?

Кагами качает головой, насколько позволяет крепко держащая его рука.

— Тогда соси, — требует Данзо, поднося к окровавленным губам головку.

Учиха стопорится, как и в прошлый раз. И тогда Данзо проникновенно ласково добавляет:

— Во все дыры, да?

И Кагами открывает рот навстречу его члену. У Данзо голова идёт кругом, настолько ярки ощущения влажной мягкости чужого языка. Сил едва хватает не толкнуться на всю длину сразу, он медлит, позволяя Кагами привыкнуть к новой роли, постепенно пропуская свой член глубже в глотку. Кагами вытягивает шею, ища удобный угол, и делает робкое поступательное движение. Затем ещё одно, и Данзо, затаив дыхание, заворожённо следит, как по его члену размазывается слюна, разбавленная кровью Учиха. Движения Кагами становятся увереннее, но в какой то момент он сбивается, взяв слишком глубоко. Глотка рефлекторно сжимается в глотательном движении, и Данзо едва не кончает, ощущая, как тугой спазм плотно проходится чуть ли не по всей длине. В глазах резко темнеет, и Шимура поспешно сдаёт назад, чувствуя, как с его дрожащих губ стекает слюна.

— Молодец, — срывающимся шёпотом на выдохе тянет похвалу Данзо.

Почти не осознавая, где он и что он, Шимура наклоняется, притираясь щекой к виску Кагами. Тянет за волосы вверх, скользит губами по чужой скуле, слизывая слёзы и пот.

— Ты молодец… хороший…

Его руки вновь возвращаются к заднице Учиха, разворачивая того и подтаскивая ближе. Шимура пристраивает набухшую головку скользкого от слюны и крови члена к трепещущему колечку ануса и направляет себя, мучительно медленно проталкиваясь внутрь. Учиха стонет, тяжело впуская в себя, но от этого только жарче. Наконец Данзо чувствует, как его пах притирается к ягодицам, и, не выдержав, сгибается, упираясь взмокшим лбом в перетянутые ремнем руки. Боги, как же хорошо! Учиха под ним тоже замирает, только глубоко и загнанно дышит, словно зверёк, попавший в сеть. Данзо скользит руками по плечам и рёбрам, гладит чужой член, возвращается к спине, поднимает руки выше, плотно стискивая шею, с наслаждением вслушиваясь, как стучит под его руками пульс. Вылизывает шею, зарываясь носом во взмокший шёлк волос. И наконец поддаёт бедрами под ответный тихий скулёж снизу.

Мир вокруг перестаёт существовать — есть только он и это бесконечное скольжение внутри плотной трепещущей плоти. Данзо растворяется в этой нежной бесконечности, вслушиваясь в постепенно сменяющие скуления гортанные стоны. Учиха уже не просто лежит, он мечется под ним, стонет в полный голос, подаваясь бёдрами навстречу. И в какой-то момент выгибается всем телом, утыкаясь лбом в землю и едва не сбросив с себя Шимуру. Внутри него всё сжимается, пульсирует настолько сладко, что Данзо едва успевает подать назад, чтобы не спустить в Учиху. Оргазм накрывает его яркими всполохами перед глазами и звенящей пустотой в голове, разом вытягивая всю силу из мышц. И всё, что остается Данзо, просто рухнуть сверху на Учиху, пережидая выворачивающее его наизнанку удовольствие.

Сознание возвращается медленно, сил встать нет, и Данзо просто скатываться с Кагами, кое-как дёргая дрожащими пальцами ремень. Язычок никак не поддаётся, руки просто не желают работать. Обозлившись, Данзо всё же справляется с дурацкой пряжкой и наконец высвобождает руки Кагами. Тот мелко и редко подрагивает.

Данзо откидывается на спину и тянет Учиху на себя. Пристраивает его голову себе на грудь и мягко скользит по волосам, позволяя дыханию стать глубоким и размеренным.

— Ну всё, — отойдя немного, шепчет Данзо в чужой затылок. — Открой глаза.

Учиха оживает, возится, подтягиваясь выше и устраиваясь на плече Данзо. Шимура смотрит в лазурное небо и в голове нет ни одной мысли; ему хорошо и спокойно.

— Ну, ты как? — всё же находит в себе силы Шимура на вопрос, притираясь щекой к тёмной макушке, прислушиваясь к ощущениям того, как мокрые пряди уютно щекочут кожу.

Кагами прячет лицо на его плече и вяло кивает. Ладонь Данзо накрывает его затылок и ласково треплет.

— Так где свиток-то? — мажа губами по виску, спрашивает Данзо.

— Шпилька в волосах, — отвечает Кагами, чуть выворачивая голову, чтобы подставиться под чужую ласку. — Хенге.

Данзо кивает, усмехаясь простоте решения задачки.

— Группа из шести шиноби Облака. Четверо отвлекающих ждут на точке сбора в десяти километрах отсюда. Копий нет.

Шевелиться не хочется, тело чувствует себя сытым и разомлевшим. Но есть дело, в командном центре ждут отчёт. Данзо подтягивает свои штаны, садится, аккуратно спихнув вихрастую голову на колени. Поправляет насколько возможно одежду Кагами. Зорко оглядывается и активирует свиток связи.

— Слушаю! — тут же в голове откликается голос Яманака.

— Группа семнадцать. Во вверенном квадрате обнаружен враг и уничтожен. Приоритетная цель захвачена. Получена информация о вражеской группе из шести ниндзя Облака. Двое уничтожены. Местоположение остальных неизвестно. Предполагаемая точка сбора — квадрат сорок двадцать семь. Потерь нет.

@темы: Naruto, фандомное