Донна Роза лисьего разлива

[bhime]

Уф, как же я устала от этого текста. Как он мне надоел! Если б не дополнительные 10 очков, в жизни бы его не закончила. А так ву-а-ля! Любуйтесь, кому интересно.

Название: Птица в клетке
Фэндом: оригинальное.
Автор:  Shinsoo
Бета: незаменимый консультант и ловец тараканов ее светлость  Ниротэн. Сорри сонц, я помню что текст не дочищен, но я от него уже устала пусть тут полежит, потом как нить до делаем.
Бета: нет
Рейтинг:G
Жанр: приключение.
Краткое содержание: разбивая любовный треугольник на части мы получаем точку и луч.
Статус: закончено.
Предупреждение: по сути этот рассказ - лисья квента на персонажа по ролевой системе 7-море.


В коридоре послышался торопливый топот. Женщина, вздохнув, отложила вышивку. Привычным жестом вернула на лицо такую же черную, как ее платье, вуаль и взглянула на часы. Уже семь вечера, а ведь ей казалось, что она не более часа провела за работой.
Через мгновение в комнату, шурша юбками, вбежала Мирелла и остановилась, опустив руку на пышную грудь. Мясистое лицо служанки горело нездоровым румянцем, а дыхание было тяжелым и прерывистым.
- Что случилось? - спросила Джиоззета, вставая на встречу горничной.
Но служанка лишь бестолково разевала рот, то ли потеряв дар речи от волнения, то ли просто еще не отдышавшись. Донна нахмурилась, чувствуя, как в миг заледенели пальцы рук, а ладони наоборот стали влажными.
- Да, говори же, мерзавка!
- Беда, - наконец заговорила служанка. – Синьор… наш бедный хозяин дон Луиджино ранен!
- Ранен?!
Огорошенная новостью Джиозетта, испуганно глянула на каминную полку. Там из-за часов сиротливо выставив лакированный бок, стояла давно забытая ей шкатулка с картами судьбы. Она даже не помнила точно, когда последний раз прикасалась к ним. И вот теперь Луиджино в беде. Джиозетта медленно опустилась в кресло.
- Как это произошло? Где он?
Но ответить Мирелла не успела, в дверях появилась Аннета, в одном пеньюаре, без маски, без вуали. Девушка безумным взором осмотрела комнату и застыла, едва ее взгляд коснулся сидящей в кресле Джиозетты.
- Куда ты смотрела? – взвыла куртизанка. – Почему?! Почему ты его не предупредила, стерва?!
Губы Аннеты задрожали, а изящные руки сжались в маленькие кулачки, казалось еще мгновение и она бросится на донну. Но Мирелла преградила ей путь, сграбастав своими на удивление сильными руками тонкую фигурку куртизанки.
- Синьорина Аннета, синьорина Аннета, - служанка, всеми силами пытаясь удержать выкручивающуюся из ее объятий куртизанку. – Успокойтесь, ради бога. Так нельзя!
- Ведьма! – потеряв всякое самообладание, выла, извиваясь в ее руках Аннета. - Проклятая ведьма! Это ты, все ты!
Джиозетта вжалась в спинку кресла, совершенно забыв, что это Аннета сейчас совершенно беззащитна перед ней, а не наоборот. И это ей, Джиозетте, достаточно всего лишь снять свою вуаль, чтобы наслать на голову мерзавки если уж не саму смерть, то уж котел несчастий точно.
- Святые Пророки, Аннета, она же проклянет вас! Опомнитесь!– отчаянно выкрикнула Мирелла, потеряв всякую надежду, справится с обезумевшей девушкой.
Этот окрик, словно то самое проклятие, обрушилось на трех женщин, возвращая их в действительность.
Мирелла наконец отпустила куртизанку и Аннета отшатнулась, закрывая трясущимися руками лицо. Ее чепец сполз набок и черные кудри в беспорядке рассыпались по плечам. Мирелла, втянув голову в плечи, тоже попятилась, испуганно глядя на свою хозяйку.
Джиозетта же опомнившись, резко выпрямилась, расправляя плечи и вскидывая голову. Это ничего что она, наверное, бледна, как мел, а в глазах стоят слезы, под вуалью этого все равно не видно. Медленно она поднялась из кресла.
- Уберите от меня эту шлюху! – сказала Джиозетта, стараясь сохранять самообладание, но голос дрогнул и донна сорвалась на визг. - Прочь! Вон с моих глаз!
В коридоре мелькнула веснушчатая мордашка Мими, молоденькая кухарка буквально подхватила Аннету, увлекая куртизанку прочь от разгневанной донны. Мирелла тоже было уже собралась юркнуть в спасительную темноту коридора, но повелительный голос Джиозетты ее остановил.
- Мирелла.
- Да, синьора Джиозетта, - отозвалась горничная.
- Мирелла, - сделав значительную паузу, Джиозетта отвернулась к окну. – Ты сейчас кого защищала: меня от этой бесстыжей девки или ее от меня? Отвечай!
- Синьора Джиозетта, я всегда к вашим услугам.
- Это хорошо, что к моим услугам. Ведь это я твоя госпожа, не забывай об этом.
- Как можно это забыть, синьора, - тихо, не подымая глаз, отозвалась Мирелла. - Что вы такое говорите?!
Донна повернулась к служанке, молча разглядывая ее. Затем опустилась в кресло и вновь отвернулась к окну.
- Ладно. Теперь расскажи мне, что произошло с Луиджино подробно. А то получается, что какая-то безродная девка знает о моем муже куда больше, чем законная супруга.
Мирелла заметно оживилась и, наконец, подняв глаза, заговорила:
- У синьора Луиджино сегодня в шестом часу была дуэль с синьором Агостинни. Этот негодяй Агостинни сущий дьявол, - при этих словах Мирелла осенила себя святым знаком. – Но наш господин дрался, как лев! Видят Пророки, только черное колдовство могло сокрушить нашего синьора! Этот Агостинни, наверное, продал душу демонам, что бы те помогли ему убить нашего бедного дона Луиджино. Он проткнул нашего несчастного синьора аж целых два раза… В живот и плечо, - загибая свои толстые пальцы и всхлипывая перечислила ранения Мирелла. – Сейчас нашего хозяина на карете везут сюда. А Джакоб верхом прискакал вперед, все-все рассказал нам. Бедный-бедный наш хозяин! Что же теперь будет?
Сцепив руки замком, Джиозетта слушала рассказ Миреллы молча. И лишь когда служанка замолчала, донна задала следующий вопрос:
- Где сейчас Джакоб?
- Джакоб, - на вдохе повторила горничная, как-то неопределенно махнув рукой. – Он помчался в город за доктором Стефано.
- Кто дал ему такое распоряжение? – чуть сузив глаза, Джиозетта зло глянула на служанку.
Та начала хватать ртом воздух, но все никак ни как не могла найти в себе силы ответить на вопрос донны.
- Ладно, - устало отмахнулась Джиозетта. – Приготовьте горячую воду и чистые полотенца. И быстро!
Поклонившись Мирелла опрометью бросилась исполнять приказ. А Джиозетта откинулась в кресле, уронив голову на руки.
С самого детства ей всегда говорили, что быть ведьмой Сорте великое счастье. Женщина, обладающая магией нитей судьбы, всегда с легкостью найдет себе мужа. Только отчего-то никто не говорил ей, что этот самый муж будет предпочитать проводить ночи с хорошенькой любовницей, а законная супруга нужна ему только для предсказаний и благословений.
И что с того, если снять с нее эту черную вуаль, по красоте она не уступит не только Аннете, но и многим другим куртизанкам? Кого волнует ее красота? Если бы она могла получить образование или хотя бы умела читать! Как она могла бы засверкать в обществе, покоряя сердца мужчин изысканностью манер и остротой ума. Но какой прок от ее красоты и ума, если даже слуги предпочитают ей, какую-то безродную девку?!
Говорят, когда принц Джованни Вилланова застал жену в библиотеке, разглядывающей книгу, он жестоко избил супругу, а потом на балу в честь дня рождения донны Валентины у всех на глазах танцевал со своей новой фавориткой Джульеттой. У донны Валентины тогда случился припадок, слугам пришлось силой уводить обезумевшую от обиды и унижения женщину в ее покои.
Так что Джиозетте еще относительно повезло с мужем. Может быть, муж и не любил ее, но ведь и бил, хотя мог бы! Джиозетта лично знала тех несчастных ведьм, чьи вуали не только защищали своих хозяек от чужих проклятий, но и скрывали синяки оставленные их мужьями.
Двор за окном осветился факелами, послышалось ржание лошадей и крики дворовых. Прислушавшись, Джиозетта плотно сжала губы. Пора действовать, прочь не нужные сейчас сожаления! Донна встала, полная решимости взять ситуацию в свои руки.

Пауло на пару с конюхом Уго, натужно сопя, внесли носилки в дом и застыли в нерешительности перед парадной лестницей. Дон Луиджино, грузный мужчина лет сорока, был без сознания. Его левая рука безвольно свисала с носилок, покачиваясь при каждом движении носильщиков. Правая покоилась на груди. Дорогой бархатный камзол вымок в грязи, потеряв весь свой лоск, а когда-то белоснежный воротник теперь расцветал багровыми разводами. Помявшись, дворовые сунулись было в гостиную, но окрик подоспевшей Джиозетты остановил их.
- Куда?! Ну не в гостиную же, олухи! Несите дона в его спальню, на кровать.
Наблюдая, как поднимаются по лестнице слуги с носилками, стараясь как можно меньше тревожить раненного, Джиозетта никак не могла отделаться от чувства нереальности происходящего, словно она попала в дурной сон, от которого она никак не может очнуться.
Боже правый, ведь Аннета в чем-то права! Об этом не хотелось думать, и все же эти мысли настырно лезли в голову. Джиозетта прикусила губу и отодвигаясь ближе к перилам, чтобы уступить дорогу слугам. Уго, старательно пялясь себе под ноги, едва не задел ее плечом и тут же начал бормотать извинения. Джиозетта отмахнулась и, пользуясь возникшей заминкой, чуть приподняла вуаль, окидывая тело мужа пристальным взглядом ведьмы. На миг Джиозетте показалось, будто бы она разучилась дышать, и еще секунда и она сама упадет за мертво. Тонкая, но уже довольно отчетливая черная нить неотвратимо скручивалась в спираль на груди Луиджино.
Легкая, практически невесомая ткань вуали выскользнула из пальцев, скрыв от ее взгляда эту жуткую предвестницу смерти. Забывшись Джиозетта отшатнулась от носилок, налетев спиной на перила.
- Синьора, что с вами? – встревоженный голос Миреллы, словно сквозь туман достиг ушей ведьмы.
Служанка, не на шутку встревожившись, внимательно заглядывала в ее лицо, силясь рассмотреть сквозь вуаль все ли с ней в порядке.
- Неси полотенца и воду, - дрожащим голосом произнесла донна. – Надо промыть раны и перевязать его.
В голове тут же вспыхнул вопрос: «Зачем? Ему уже ни чего не поможет». И все же что-то надо было делать. Джиозетта чувствовала, что надо себя чем-то занять, лишь бы не думать, лишь бы забыть то, что она видела.
Луиджинно внесли в спальню и аккуратно переложили на кровать. Джиозетта здесь была впервые, в первую брачную ночь муж сам пришел к ней, а потом больше не появлялся. Широкая кровать с балдахином, кушетка и небольшой столик - вот и вся обстановка. Дон Бортолотти предпочитал простоту, граничащую с аскетизмом. Кроме герба рода и нескольких рапир на стене, других украшений в спальне не было.
Джиозетта так и не смогла заставить себя прикоснутся к мужу. Ее решимости хватило лишь на то чтобы войти в спальню и скорбным призраком застыть у окна. Благо Мирелла взяла на себя руководство процессом. Загремели тазы, пахнуло жаром из ведер. Служанки раздели дона и начали промывать раны.
Едва трепетный свет свечей вырвал из мешанины грязных лоскутов бледное, в бурых разводах тело Луиджино, Джиозетта отвернулась, чувствуя подступающую тошноту. Уткнувшись лбом в успокаивающий холод оконного стекла, ведьма искоса наблюдала, как на драпированных стенах суетятся тени. Ей, то хотелось развернуться и закричать, что все бесполезно, что его судьба уже решена, то убежать из комнаты прочь и спрятаться от всех.
«Бесполезно!» Одними губами, оставив на прозрачной глади стекла облачко, выдохнула Джиозетта. И в этом жутком слове, ей послышался звон погребального колокола. Ей, казалось, еще немного, и вся комната содрогнется от его гула, но вместо колокола раздался срывающийся на визг голос Аннеты.
- Пустите! Пустите меня, я должна быть с ним!
Надо же, все еще никак не успокоится. Прямо перед лицом Джиоззеты в оконное стекло ударился ночной мотылек, забарабанил бледными крылышками по стеклу, силясь пробиться к вожделенному огню свечей. И затих, видимо, потеряв надежду пробиться сквозь невидимую преграду.
- Пусть войдет, - неожиданно даже для самой себя разрешила донна.
Вмиг за ее спиной разлилась тишина, в которой Джиозетта отчетливо различила легкий шорох торопливых шагов, затем послышался жаркий шепот причитаний и всхлипы. Наблюдая, как, сложив крылышки, мотылек ползет вверх по стеклу Джиозетта невольно прислушалась к причитаниям Аннеты. Девушка плакала, стоя на коленях возле кровати раненого, прижимая к лицу его безвольную руку.
И чего эта дурища так убивается? Она еще молода и с легкостью сможет найти себе нового патрона. А вот дела самой Джиозетты намного печальнее. У нее с Луиджино нет наследников, а значит, именье и все его состояние перейдут к его кузенам. Вряд ли эти жадные шакалы будут терпеть ее присутствие здесь после смерти Луиджино. Скорее всего ей придется вернуться к отцу. Если, конечно, еще осталось куда возвращаться! И ее благочестивый папаша не проиграл последнее, что осталось у ее семьи. В прошлый раз благородный дон Каваллини смог поправить свои дела лишь благодаря удачному замужеству дочери. Скорее всего, то же будет ждать Джиозетту и в тот раз. Заботливый папочка попросту продаст ее, как породистую лошадь.
Медленно, словно застывая, текли минуты ожидания. Аннета затихла, впав в какое-то оцепенение. Но вот за окном мелькнули отсветы факелов и послышалось ржание лошадей. Вскоре дверь в спальню отворилась, и в комнату заглянула Мирелла.
- Донна, синьор Стефанно приехал, - почему-то шепотом доложила она.
Аннета встрепенулась, поднимая заплаканное лицо. В глазах куртизанки засияла надежда. Джиозетта лишь устало махнула рукой, занятая мыслями о собственном будущем.
Был еще один вариант - уйти в монастырь. Став монахиней, она могла обучиться грамоте, получить доступ к запретным для нее знаниям, но платой за это стали бы смиренье духа и тела, а главное - отказ от магии. Даже сама мысль об этом казалась кощунством, это все равно, что запретить себе слышать или видеть. Участь худшая, чем даже возвращение в отчий дом.
- Мое почтение, донна, - хрипловатый голос доктора Стефано вернул Джиозетту в спальню. – Позвольте выразить глубокие соболезнования. Я постараюсь сделать все, что в моих силах для дона Луиджино.
Стефано, высокий худощавый старик, с высохшими похожими на лапки пауков пальцами, славился на весь город своим искусством лекаря. Правда, злые языки утверждали, что с той же сноровкой, с какой доктор Стефано мешал микстуры от простуды и кашля, он изготавливал и яды. Но между тем, именно он ставил на ноги самых безнадежных больных.
Джиозетта наконец обернулась, наблюдая, как старик щупает пульс Луиджино, зачем-то оттягивает веко и близоруко щурится, покачивая головой.
- Мне очень жаль, донна, но ваш муж не переживет этой ночи.
Ну, вот кто-то наконец и сказал это вслух. Аннета, ахнув, побледнела. Джиозетта же почувствовала странное облегчение, будто доктор точным движением скальпеля вскрыл нарыв.
- Слишком большая потеря крови, донна, - продолжил доктор. – Я, конечно, мог бы сделать переливание…
- Доктор, возьмите мою кровь! – Аннета подняла заплаканные глаза на доктора. – Я готова отдать ее всю, до последней капли, если это поможет спасти жизнь Луиджо!
- Это весьма благородно с вашей стороны, синьорина, - даже не обернувшись в сторону куртизанки, кивнул Стефано. – Но боюсь, это будет бесполезной тратой вашей крови. Видите ли, синьорина, человеческая кровь хоть и схожа по своим качествам, но все же отличается у разных людей. Я склонен полагать, что качество крови зависит от сложения и типа человека. И как следствие, я склонен предположить, что ваша кровь, синьорина, не будет принята организмом донна Бортолотти. Более того, я вижу у пациента признаки другой болезни.
Джозетта слушая вкрадчивые объяснения врача, рассматривала куртизанку, словно только сейчас заметила ее присутствие.
- Да будет вам известно, синьорина, что род Бортолотти издавна страдает редким недугом - гемофилией. Это значит, что даже если я ошибаюсь в своей теории о типах крови, вся ваша кровь, перелитая дону, попросту вытечет из него. И вместо одной смерти, мы получим две. Это весьма печально.
- Но может быть, вы все же попробуете, синьор? Я готова рискнуть!
- А я нет, синьорина. Мой опыт врача позволяет мне делать достаточно точные прогнозы. Мне жаль лишать вас надежды, но синьор Луиджино умрет этой ночью.
Аннета недоверчиво покачала головой, но затем вновь сосредоточила все свое внимание на любовнике, словно забыв, что в комнате еще кто-то есть кроме нее. Сложив руки замком. Стефано опустил голову, дожидаясь реакции Джиозетты.
- Благодарю вас, доктор Стефано. Сколько мы вам должны за выезд?
- Ну что вы, донна, я ведь по сути ничего не сделал, - губы доктора растянулись в кривой улыбке.
- И все же вам пришлось ехать сюда, на ночь глядя, к постели умирающего, - следуя этикету Джиоззета вновь предложила деньги. – Ваши хлопоты должны быть оплачены.
- Мне не ловко спорить с вами, достопочтенная донна Джиозетта. Пожалуй, скромного вознаграждения в размере тридцати гильдеров будет достаточно.
Брови Джиозетты на мгновение взлетели вверх. Впрочем, торговаться возле постели умирающего было бы верхом неприличия, и донна устало кивнула, соглашаясь с названной суммой.
- Прошу вас, доктор Стефано, следуйте за мной.

Джиозетта редко бывала в кабинете мужа, который одновременно служил еще библиотекой. Кроме гостевой и гостиной, кабинет был третьей комнатой во всем доме обставленной в соответствии с обязательной для аристократии водаччи роскошью. Кажется, мебель для кабинета была привезена аж из самого Монтеня. Резной комод, серебряные подсвечники, стеллажи с толстыми старинными книгами и пестрый ковер с мягким длинным ворсом. Все это было призвано показать достаток и изысканный вкус хозяина дома. Несмотря на непритязательный характер и даже скромность в потребностях, дон Бортолотти все же вынужден был поддерживать свой имидж в обществе. Джиозетта огляделась, отыскивая взглядом шкатулку с деньгами.
В глубине кабинета, чинно расставив фигурные ножки, устроился стол из красного дерева, покрытый бордовым сукном, на нем какие-то письма стопкой рядом с пером и чернильницей, а на противоположенном углу искомая шкатулка с расправившей крылья хищной птицей на крышке. Именно в ней Луиджино хранил векселя, деньги и другие ценные бумаги.
Подойдя к столу, донна нажала на крылья птицы, шкатулка открылась. Достав деньги, Франческа отсчитала требуемую сумму. Стефано, забрал деньги, поблагодарил ее и, еще раз выразив соболезнования, убрался восвояси.
Теперь надо было вернуться в спальню мужа - это ее долг. Вздохнув, Джиозетта небрежно толкнула крышку шкатулки и та, тихо щелкнув, захлопнулась. Птица вновь расправила крылья. А ведьма печально уставилась на полки с книгами. Запретное знание, отравленное яблоко искушения для практически любой ведьмы. Постояв перед ровным рядом книг, Джиозетта так и не притронулась ни к одной. Странное оцепенения все больше и больше захватывало ведьму.
Отвернувшись от книг, Джиозетта побрела к спальне. Взволнованная происшествием прислуга забыла зажечь свечи и коридор превратился в темную мышиную нору, где вдалеке сквозь дверную щель пробивался узкая полоска света, расползаясь по полу золотистой кляксой. Обычно гордо расправленные плечи донны устало опустились и она шла, почти сгорбившись, в темноте коридора.
Подойдя к дверям, Джиозатте вздохнула, расправляя плечи, и решительно взялась за ручку. Но вдруг остановилась, услышав тихий голос содержанки.
- Врет он все! Не слушай его, - тихий всхлип. – Ты поправишься, слышишь? Что я без тебя делать буду, как жить?
Джиозетта застыла под дверью, боясь неловким движением выдать себя. Она чувствовала себя бездомной нищенкой, заглядывающей в окна чужого дома.
- Помнишь, когда мы встретились, шел дождь. Да такой сильный, что мы промокли насквозь. И небо было черное-черное…
Аннета встала с колен и, заломив руки, вдруг бросилась к стене и там вновь замерла. Затем резко развернувшись чуть ли не закричала:
- Подлец! Что мне делать? Ты сдохнешь, а я? У меня ведь кроме тебя никого не было! Это ты… все ты!
Аннета поднесла руку к лицу и прикусила большой палец. Джиозетте хорошо было видно ее дрожащую белую фигурку на фоне темной стены. Вот только смысл слов куртизанки ускальзывал. О чем это она?
- Знаешь, Луиджо, а я поняла… Да-да, я все поняла, - вновь немного успокоившись торопливо заговорила куртизанка, часто кивая в такт своим слова. - Ты это нарочно. Даже к ведьме своей не пошел. Только обо мне ты подумал! Ты умрешь, сохранив свою честь, а я? Ну что ты все молчишь?! Очнись же! Поговори со мной!
Подбородок Аннеты задрожал и слезы с новой силой потекли по ее щекам.
- Мне страшно, Луиджо. Я не хочу умирать, тем более так! – Аннета закрыла лицо ладонями.
Некоторое время она просто стояла так у стены, затем медленно убрала руки.
- Луиджо? – девушка чуть вытянула шею тревожно разглядывая лежащего на кровати дона. – Что с тобой?
Девушка медленно подошла к кровати, недоверчиво заглядывая лицо умирающего. И вдруг лицо Аннеты скривила гримаса. Она медленно поднесла руку к лицу Луиджино проверяя дыхание. Ее пальчики коснулись губ любовника и словно обжегшись отдернулись.
– Умер?!
Джиозетта скорее прочитала по губам, не ж ли услышала практически беззвучный шепот Аннеты. Сама же Аннета недоверчиво замотала головой, словно не веря собственным глазам. Вот и все, Джиозетта отвернулась. Надо позвать слуг, какая-то равнодушная словно чужая мысль застыла в голове, так и не родив за собой действие. Странная опустошенность вдруг охватила ее, лишая ориентации. Полубезумные слова Аннеты, показались вдруг такой ерундой. Надо же, она ведь получается до самого конца не верила что ее муж умрет. И только сейчас страшное понимание неотвратимости случившегося сдавило грудь тугим обручем. Из комнаты вновь послышался голос Аннеты, но в этот раз донна практически не прислушивалась к словам куртизанки.
- Нет, ты от меня не избавишься! Слышишь! Я не оставлю тебя в покое! Тебе никогда от меня не избавится!
Эти странные торопливые слова проникали в уши Джиозетты, словно прорываясь через плотный слой ваты. Господи, о чем она? Какая теперь разница? Все уже закончилось. Джиозетта обернулась к двери как раз в тот момент, когда Аннета вдруг резко опустила поднятые до этого руки. На миг предмет в руках Аннеты сверкнул, отразив полированной гранью красноватый свет свечей.
Джиозетта застыла, с каким то животным ужасом глядя, как Аннета оседает на пол. Вот же идиотка-то! Зачем?! Донна кинулась к упавшей куртизанке, затормошила ее. Голова Аннеты заболталась из стороны в сторону словно у тряпичной куклы. И хотя она еще была теплая, но жизнь уже ее оставила. Донна бессильно опустилась на колени рядом с телом.
Святые пророки, зачем же она так то?! Для чего? Некоторое время Джиоззета тупо смотрела на бледное лицо Аннеты, в ее словно остекленевшие широко открытые глаза. У нее ведь было все то, о чем сама ведьма могла только мечтать. Она ведь такая молоденькая. Была, - сама себя поправила Джиоззета. Могла бы найти себе нового патрона. Вся ж жизнь была впереди, не то что у Джиозетты, что словно заживо погребенная была обречена на вечное заточение под своей черной вуалью. А ведь они с Аннетой почти ровесницы. Да и фигурой похожи. Страшная своей дерзостью мысль медленно, но верно пробивалась сквозь путы вековых запретов.
А что если…
Комната Аннеты рядом со спальней мужа – это хорошо. Сейчас главное, что бы ее никто не увидел. Джиозетта принялась спешно раздеваться. Недавая себе времени на размышления и суеверный страх, донна принялась наряжать покойницу в свое платье. Мягкие безвольные руки струдом протискивались в узкие рукава черного платья. Кое как зашнуровав корсет Джиозетта поспешила в комнату куртизанки.
Не теряя времени донна сразу направилась к шкафу. Несколько минут ушло на то чтобы подобрать себе подходящее платье.
Сев на табуретку перед туалетным столиком заставленным разными флакончиками и духами, Джиоззета осмотрела себя. Времени возится с прической нет – значит, нужна шляпка лучше с большой вуаль, чтобы прикрыть ей не только лицо, но и волосы. И маска!
Через минут двадцать перед зеркалом стояла самая обычная куртизанка в ярком платье с глубоким декольте, маске полностью скрывавшей лицо и какой-то совершенно невообразимой шляпке со множеством перьев и брошек. Немного подумав, Джиозетта все ж накинула по верх шляпки длинный полупрозрачный шарф-вуаль, прикрыв им заодно и грудь.
Взгляд Джиозетты упал на шкатулку с драгоценностями. Глупо будет оставлять их тут, наверно. Забрав шкатулку донна опрометью бросилась уже в свою комнату. Там она быстро нашла подходящую сумку, куда и собрала необходимые для путешествия уже свои вещи.
Теперь оставалось самое главное. Вернувшись в комнату мужа, Джиоззета переставила канделябр по ближе к кровати. Воровато огляделась и затаив дыхание опрокинула на лежащую на полу Аннету.
Свечи вылетев из подсвечников упали на платье, а глевное к досаде Джиозетты почти все потухли. Пришлось подобрать одну из заново зажечь. Ее то донна и положила возле уха куртизанки. В комнате тут же запахло паленым. Проверив что огонь не погаснет, Джиозетта вышла из спальни, прикрыв за собой дверь. Теперь прочь из этого дома
И решительно направилась вниз. Сердце колотилось словно хотело выскочить из груди, она так боялась что натолкнутся на кого ни будт из прислуги, но удача была на ее стороне и ей никто не встретился.
Вот и все, закрывая за собой входную дверь, вздохнула Джиозетта. Теперь ее судьба принадлежит только ей, как и она сама. И она поспешила прочь из поместья, растворившись во мраке ночи. А за ее спиной на втором этаже особняка в окне заплясали жаркие языки пламени.